шею..."
     Софья  Петровна. У  вас, наверное, произошло внезапное  помешательство.
Такое в психиатрии бывает -- словно  короткое замыкание в  мозгах...Я где-то
читала, как  одна любовница,  в тот  самый момент, когда плейбой был на ней,
откусила ему нос...Мгновенное помутнение и дело сделано...
     Борис Наумович. Хорошо, что только нос...
     Боголь. (Удивленно открыв рот, уставился на жену). Вот это сюжет! Где ж
ты,  Софочка,  раньше-то  была,  это  же...это  же  из   области   глубокого
психоанализа.  Литературное произведение с  таким  ходом может  потянуть  на
Нобеля.  Так  что  же,   Борис  Наумович,  у  вас   было   дальше?  Выходит,
опростоволосились...
     Борис Наумович.  Да уж, дальше  некуда. Когда председатель суда услышал
мою  блистательную реплику,  он едва не упал  с кресла.  Злую  шутку со мной
сыграл...рефлекс  розыскника.  Я  же,  как  вы  уже,  наверное,  знаете,  до
недавнего  времени...пока нас (подчеркнуто,  растягивая) ино-го-во-ря-щих не
поперли  из  славных  рядов  полиции,  был на  оперативной работе.  Я  таких
субчиков (сжав кулаки), как мой  подзащитный, пачками сажал на нары и  они у
меня пикнуть не смели...
     Софья Петровна. (С деланным восхищением)  Какой же вы лихой мент, Борис
Наумович! С вашими способностями только в Интерполе работать...
     Боголь. Да при чем тут Интерпол?! Такая, с позволения  сказать, защита,
сделает вам печальную  славу  и все ваши надежды на гонорар могут  растаять,
как летошний снег...
     Борис Наумович.  Понимаю, но, к сожалению,  мой подзащитный  напоминает
мне  эсэсовца из  концлагеря  Дахау...И вот эту прыщавую  уголовную  харю  я
должен  выводить  из-под суда, бороться  за его жалкую жизнь...Хотя понимаю,
деньги  не  пахнут  и  чтобы  быть  "золотым  адвокатом",  необходимо  раз и
навсегда...конечно,  раз  и навсегда  откреститься  от совести и позабыть об
элементарной  порядочности.  (Пауза).  Но  я  постараюсь. Я,  честное слово,
возьму себя в руки...
     Слышится  звук  сирены,  шум  автомобильного  движка.  Из-за   деревьев
показывается фургон, из которого выходят люди и начинают разматывать  кабель
и  устанавливать  круглую  телевизионную  антенну-тарелку.  Из кабины машины
соскакивает неподражаемая, на шпильках и в мини-юбке Светлана, к  ней спешит
лейтенант и целует руку...Женщина подходит к своим соседям.
     Светлана.  Господа  оккупанты, можете расслабиться, у  нас теперь будет
свое кабельное телевидение  Но это не предел,  за мной еще интернет, мировая
паутина,  куда мы  обязательно  прорвемся!  И  напомним  миру о  заброшенном
племени... (машет рукой лейтенанту) Гунар, я сейчас...
     Боголь.  (Надвигая панамку  на глаза) О, господи, неужели опять зиппер?
Интернет, подумать только...
     Светлана. (Заливаясь смехом)  Чем,  собственно, вы, Василий Савельевич,
недовольны? У  нас теперь есть телевидение, будем  смотреть ночную эротику и
все  сериалы. Софья  Петровна, как  вы  думаете,  чем  закончится  237 серия
"Эйфории"?
     Софья  Петровна. На мой взгляд, полным конфузом.  Жена  главного  героя
(явно  намекая  на себя)  в один  прекрасный  момент  прибьет свою соперницу
тефлоновой  сковородой или задушит  ее собственными колготками (выразительно
смотрит на Фраерзона).
     Боголь. Только  телевидения нам тут  и не хватало! Как будто у нас мало