Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все
равны:  кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший
дом.
     "Прежде весь мир был сумасшедший", -- говорят самые  умные
из них, и моргают.
     Все умны и знают все, что было; так что можно смеяться без
конца.  Они  еще  ссорятся,  но  скоро  мирятся  --  иначе  это
расстраивало бы желудок.
     У  них  есть  свое   удовольствьице   для   дня   и   свое
удовольствьице для ночи; но здоровье -- выше всего.
     "Счастье  найдено  нами",  --  говорят  последние  люди, и
моргают.
     Здесь окончилась первая речь Заратустры, называемая  также
"Предисловием",  ибо  на этом месте его прервали крик и радость
толпы. "Дай нам этого последнего человека, о Заратустра, -- так
восклицали они, -- сделай нас похожими на этих последних людей!
И мы подарим тебе сверхчеловека!" И все  радовались  и  щелкали
языком. Но Заратустра стал печален и сказал в сердце своем:
     "Они не понимают меня: мои речи не для этих ушей.
     Очевидно,  я  слишком  долго  жил  на  горе, слишком часто
слушал ручьи и деревья: теперь я говорю им, как козопасам.
     Непреклонна  душа  моя  и   светла,   как   горы   в   час
дополуденный.  Но  они  думают, что холоден я и что говорю я со
смехом ужасные шутки.
     И вот они смотрят на меня и смеются, и,  смеясь,  они  еще
ненавидят меня. Лед в смехе их".

     6

     Но  тут  случилось  нечто,  что сделало уста всех немыми и
взор неподвижным. Ибо тем временем канатный плясун  начал  свое
дело:   он   вышел  из  маленькой  двери  и  пошел  по  канату,
протянутому  между  двумя  башнями  и  висевшему  над  базарной
площадью  и  народом.  Когда  он находился посреди своего пути,
маленькая дверь вторично отворилась, и детина,  пестро  одетый,
как  скоморох,  выскочил из нее и быстрыми шагами пошел во след
первому. "Вперед,  хромоногий,  --  кричал  он  своим  страшным
голосом,  -- вперед, ленивая скотина, контрабандист, набеленная
рожа! Смотри, чтобы я  не  пощекотал  тебя  своею  пяткою!  Что
делаешь  ты  здесь  между башнями? Ты вышел из башни; туда бы и
следовало запереть тебя,  ты  загораживаешь  дорогу  тому,  кто
лучше  тебя!" -- И с каждым словом он все приближался к нему --
и, когда был уже на расстоянии  одного  только  шага  от  него,
случилось  нечто  ужасное,  что сделало уста всех немыми и взор
неподвижным: он испустил дьявольский крик и прыгнул через того,
кто загородил ему дорогу. Но этот,  увидев,  что  его  соперник
побеждает  его,  потерял  голову и канат; он бросил свой шест и
сам еще быстрее, чем шест, полетел вниз, как какой-то вихрь  из
рук  и  ног.  Базарная  площадь и народ походили на море, когда
проносится буря:  все  в  смятении  бежало  в  разные  стороны,