скрыть или нет пару стволов бесшумных "амфибий", Казимиров отказался  от
очередной глупости. - А заряды ушли к одному человеку.  Если  хочешь,  я
сведу тебя с ним.
   Марковцев взял паузу, еще раз  обдумывая  положение,  в  которое  его
поставила родная организация. Виделся  слабенький  шанс  на  спасение  в
обратном  ударе:  против  грязной  игры  -  честная.  Он  не   собирался
подставлять для удара вторую щеку, зато имел право действовать по своему
усмотрению, а это принуждало его выполнить задание. Именно принуждало  -
как приказом начальства, так и согласно его личным убеждениям.
   Сергей встал, поставив пистолет на предохранитель.
   - Завтра утром встречаемся здесь, - распорядился он, неотрывно  глядя
на Рушана.
   Сделав шаг к ступеням, Сергей обернулся.
   - Мы с приятелем брали напрокат ледку, и он не вовремя поднес  спичку
к моей сигарете. Если тебе не нужен  труп  моего  товарища,  отвези  его
подальше в море. Он заслужил это, - тише добавил Марковцев.
 
Глава 4 
Хозяин 
 
10 
 
24 июля, вторник 
 
   Шамиль Науров  не  был  боссом  Рушана  Казимирова.  Он  считал  себя
безраздельным хозяином  этих  мест:  хребтов,  озер,  речек,  перевалов,
воздуха, леса, неба. Порой ему приносили  деньги,  и  он  не  спрашивал,
откуда они. У него был дом в живописном месте, достаточно  просторный  -
двенадцать  комнат,  мансарда  с  перилами.  Кто-то  называл   балконное
ограждение  парапетом,  но  для  Шамиля  это  были  перила.   Он   любил
облокачиваться о них, чувствуя под локтями отполированный мрамор.
   Ему нравилось наблюдать за полетом орлов, просто  смотреть  на  птиц,
маленьких пичуг, кормить их с руки.  Потом  вдруг  разом  вспугнуть  их,
рассмеяться в тонкие усики над полными губами и снова  ждать,  поскольку
глупые птахи принимали игру и возвращались к своему хозяину.
   Он не любил морское побережье - шум,  гам,  вонь  гудки  пароходов  и
танкеров, вопли чаек. А здесь, за горными отрогами, - настоящий  Кавказ.
С горными цветами, которые порой растут прямо  из-под  снега,  с  мягким
ковром травы, с прямыми стволами сосен и елей, с извилистыми тропами.
   Своим родовым селеньем Науров считал Гуниб - не близко от  его  дома,
именно там сложил оружие  его  далекий  предок,  мятежный  имам  Шамиль,
возглавлявший  борьбу  горцев  Дагестана  и  Чечни,  и  признал   власть
российского царя.
   Давно это было, без малого полторы сотни лет тому назад. Кости  имама
Шамиля покоятся в Мекке, а место упокоения его  потомка  здесь,  в  этих
красивых местах. Не забронировано, не завещано, просто так будет.
   Дом Шамиля Наурова стоял таким  образом,  что  дорогу  к  нему  часто
засыпало обвалами. Она не была асфальтированной, и это придавало  ей,  а
главным  образом  тому,  что  вскоре  должно  появиться   за   очередным
поворотом,  неповторимый  колорит,  живость.  И  действительно,   словно