своим же из-за кустов. Выстрелив на звук, Сергей  вынужденно  растянулся
на земле.
   Автомат в кустах замолчал, но ненадолго. Едва стихли  его  отголоски,
как он снова заработал по своим.
 
 
   Пуля, выпущенная из  пистолета  Марковцева,  едва  не  снесла  Усману
голову. Чертыхнувшись, Рашидов снова переключился на боевиков. Одного он
уложил сразу, второго задел, кажется, легко. А вот Марк  положил  двоих.
Как в тире, успел удивиться дагестанец. И только сейчас  додумался  дать
знать о себе голосом, ибо Марковцев, упавший на землю,  на  этот  раз  с
более удобной позиции мог убить своего помощника.
   - Сергей! Не стреляй, мать твою! Это я, Рашидов!
   Марк узнал его по гнусавому голосу. Подозрения, моментально рожденные
в груди, тут же исчезли: следователь не мог вести огонь по своим.  А  он
даже попадает.
   Видимо, пуля нашла одного  из  тех  троих,  кто  не  проходил  боевую
подготовку в  диверсионной  школе,  очень  уж  неповоротливо  тот  менял
положение, привставая на одну руку.
   Сейчас Марку и  его  неожиданному  помощнику  противостояли  три  или
четыре человека.  А  может,  меньше,  если  охранник-махачкалинец  сумел
положить хотя бы одного. Но теперь инициатива  перешла  в  другие  руки.
Марк получил возможность маневрировать, в настоящее время его  задача  -
не дать отойти боевикам в лес. Он тут же определил, что  западная  часть
для отхода непригодна: там все задымлено, огонь разгорается все сильнее,
принуждая бойцов Султана отходить  либо  на  юг  -  это  противоположная
центральному входу сторона, либо на север, туда, откуда  они  появились.
Могли показаться и над  головой  Марковцева,  но  он,  убив  рискнувшего
появиться в окне боевика, дал понять, что  этот  путь  малопригоден  для
спасения.
   И еще один положительный  момент  отметил  Сергей:  всем,  кто  питал
надежду остаться в живых, придется прыгать из окон второго этажа.
   - Усман! - крикнул Марк, приготовившись к ведению огня. -  Возьми  на
мушку окна на втором этаже. Стреляй по "униформе".
   - Понял.
   Немногочисленные  постояльцы  гостиницы  только   сейчас   сообразили
выбраться из горящего здания.  Разбивая  окна,  они  прыгали  на  землю;
кто-то из них оставался на месте,  кто-то  отползал,  некоторые  убегали
подальше от опасного места.
 
 
   Султан отказывался понимать, что в такой короткий промежуток  времени
может уложиться и радость от предвкушения победы, и  горечь  неминуемого
поражения. План хоть и выглядел простеньким, сколоченным  наспех,  но  в
простоте и крылся его успех. Зажать с двух сторон и  надавить,  большего
не требовалось.
   В отчаянии он дал очередь по убегающей от огня женщине. Не добежав до
лестницы, откуда валил едкий дым, она рухнула на пол.