-- Дело нешуточное, -- он значительно обвел всех взглядом.  --  Давайте
разберемся  по  порядку. Значит,  вчера мы видели  и слышали, что Синицын во
время турнира --  ни бум-бум. А сегодня он с  пеной у  рта  доказывает,  что
может  ответить на любой вопрос самого опытного кавээновца,  -- он кивнул на
Зину Живцова, и тот покраснел от гордости. -- Тут можно сделать  один вывод:
Синицын и вчера знал, но неизвестно  из-за чего предал нас,  наш класс, нашу
команду...-- голос его повысился до крика, -- и сознательно подыгрывал нашим
заклятым... товарищам "альбатросовцам"...
     -- Н-нет! -- вырвалось отчаянно у Синицына.
     --  Он говорит, что нет,  -- продолжал староста. -- И даже дает честное
слово. Верите вы ему?
     -- Ни за что! -- рявкнули все, как один.
     -- И правильно, -- кивнул Лысюра. -- Я бы сам не поверил, но...
     Класс насторожился.
     --  Но однажды я был  у Синицына дома и видел такое, что сейчас даже не
знаю, верить ему или нет.
     -- Что ты видел? -- крикнуло сразу несколько голосов.
     -- Пока говорить не буду, вы мне тоже не поверите, -- промямлил Лысюра.
     --  Да  что его  слушать!  -- крикнул кто-то. -- Он  же друг  Синицына,
защищает.
     Лысюра обиделся, покраснел.
     -- Я? Защищаю? -- он ударил себя кулаком в  грудь,  но тут же почесал в
этом  месте.  -- Мои лова могут подтвердить еще  кое-кто. Со  мной были двое
и...
     --... ели волшебное мороженое? -- пискнул девчоночий голосок.
     Лысюра  медленно  повернулся  и  уставился  пронизывающим  взглядом  на
Живцова.
     -- Ты?!
     -- Я ничего... я никому...-- забормотал тот растерянно.
     Лысюра величественно махнул рукой.
     -- Знаю. Ты крематорий. Это она разболтала, Поспелова.
     -- И не я! --  подскочила Даша.  --  Это,  наверное, Иринка,  я  ей  по
секрету только...
     Но тут вмешался Черепанов.
     --  О чем  затеяли разговор? Мы сейчас  разбираем недостойное поведение
Синицына. У кого какие предложения? Записываю.
     -- Постой,  --  не сдавался Генка. -- Я  же еще не  кончил.  Чего ты не
даешь мне сказать?
     --  Говори, только про Синицына,  а не про какие-то дела давно минувших
дней.
     --  Я про Синицына  и говорю,  -- огрызнулся  Лысюра. -- Не  перебивай.
Значит, так. Я Синицыну верю.
     Класс заклокотал.
     --  Объясни! --  потребовал Черепанов.  --  Может,  ты  его  как  друга
защищаешь.
     -- Никакой он мне не друг! -- вскипел Лысюра, но тут же спохватился. --
То есть, конечно, друг, но я его не  защищаю. А верю ему  и требую, чтобы он
искупил свою вину перед коллективом.
     -- Как же так? -- вмешался Живцов. -- Если ты ему веришь, значит, он не
виноват. Тогда какую вину он должен искупать?