Но в это время Лысюра встрепенулся, торопливо схватил волшебную ручку и
нацарапал  в  своей тетрадке:  5. И Нина  Борисовна  с превеликим  смущением
увидела вдруг, что ее  рука ставит в журнале вместо тройки -- пятерку! Она в
недоумении потерла лоб и продолжала:
     --  Отвечаешь  ты неважно,  но я  ведь знаю,  что ты всегда старательно
учишь  материал.  И  поэтому   ставлю  сегодня  пятерку,  чтобы  ты  так  же
старательно учила и впредь.
     Ученики  притихли в  недоумении.  А  Зойка засияла,  как  электрическая
лампочка: исполнилась, наконец, ее заветная мечта! От счастья она застыла за
партой, выпрямившись и положив обе руки перед собой -- пальцы на пальцы, как
учили еще в первом классе. Косички у нее торчали, как стрелки.
     "Что  за чепуха?"  -- подумала Нина  Борисовна  и, чтобы как-то  замять
неловкость, вызвала другого:
     -- Живцов!
     Зина неохотно пошел к доске.
     -- Что с тобой, Живцов? -- заинтересовалась учительница.
     --  У  него  мама  заболела!  --  сказал кто-то.  --  Ночью в  больницу
положили.
     -- Что с ней? -- сочувственно спросила Нина Борисовна.
     -- Не знаю, -- потупился Зина. -- Сегодня пойду ее проведать...
     -- Может быть,  ты не  готов?  -- предположила  учительница. -- Тогда я
спрошу тебя в другой раз.
     -- Нет-нет! -- он замотал  головой так, что  чуть очки не слетели. -- Я
ведь... с вечера все выучил.
     Действительно,  урок он  знал хорошо.  Без запинки  рассказал  о добыче
гранита, о свойствах песка и глины, об использовании торфа.
     -- Садись, -- сказала довольная учительница. -- Ты отвечал отлично.
     Лысюра с нетерпением ждал этого момента. Он так и ерзал на месте. "Ага,
значит, ручка волшебная! Сейчас ты за все ответишь,  Живцов! У тебя пропадет
охота  указывать мне, старосте, что делать и чего  не делать. Да и кто будет
слушать тебя,  двоечника?  Отныне  ты не  будешь  вылезать из  двоек  и тебя
постоянно  будут  ругать на  советах отряда и  дружины. Ставлю  тебе  первую
двойку,  Живцов.  Она,  конечно,  может  стать  последней,  если  ты вовремя
одумаешься и не будешь перечить мне, старосте Лысюре..."
     И  он  старательно нарисовал  у себя  в  тетрадке двойку.  Двойка  была
жирная, вызывающая. Генка  несколько  секунд любовался ею, потом  с тревогой
стал смотреть на учительницу, вытянув шею.
     А Нина  Борисовна с изумлением увидела, что ее рука почему-то поставила
Живцову 2.
     "Что я делаю?" -- ужаснулась она, но вслух спокойно сказала:
     -- Ты отвечал хорошо, Живцов, и все же я ставлю тебе два, потому что ты
можешь отвечать гораздо лучше, но ленишься, надеешься на свои способности.
     -- Это Живцов-то ленится? -- зашушукались ученики.
     -- Двойка  заставит  тебя  требовательнее  относиться  к  себе,  больше
работать, лучше готовить домашние задания.
     Живцов сидел с окаменевшим лицом, и только руки его, державшие учебник,
дрожали все сильнее  и сильнее. Учебник упал на пол, а Зина спрятал руки под
партой.
     --  Сегодня  ты  пойдешь  в больницу  навестить  маму,  --  укоризненно
продолжала учительница. -- Чем ты ее обрадуешь -- двойкой?