Томас Мор (1478-153 5)
ИЗ ПИСЬМА УИЛЬЯМУ ГОНЕЛЛИЮ
Письмо датировано 22 мая 1518 г. Пер. Ю.М. Каган. (
Томас Мор. Утопия. – М., 1978. – С. 311-317).
Я получил, дорогой Гонелль, твое письмо; оно такое же, как и всегда,
то есть чрезвычайно изящное и полное любви. В этом письме я увидел твою
преданность моим детям, из него же я узнал и о твоей заботе о них. Каждый
из них мне премного нравится, но более всего меня радует, что Елизавета и
без матери выказывает скромность своего нрава, хотя обыкновенно и при
живой матери не всякая девица это делает. Скажи ей, что мне это милее
всякой учености. Потому что всем королевским сокровищам я предпочитаю
ученость, соединенную с добродетелью. Если отказаться от честности, то
слава научная окажется не чем иным, как весьма известным и всем заметным
бесславием. Особенно это касается женщин. Оттого что просвещение среди
женщин — дело новое и многие охотно увидят в нем упрек мужской лени,
приписывая науке то, что на самом деле есть недостаток характера, полагая,
что из-за пороков ученых людей собственное их невежество сойдет за
добродетель. И, напротив, если женщина (я хотел бы этого для всех своих
дочерей и надеюсь, что с твоей помощью они этого достигнут) к своим
замечательным душевным достоинствам добавит скромные познания в науках,
то, я полагаю, она обретет истинного блага более, чем если бы овладела она
богатством Креза и красотой Елены. Не по той причине, что ученость
принесет ей славу (хотя ученость и сопровождает добродетель, как тень
сопровождает тело), но по той причине, что награда за мудрость прочнее
той, которая может исчезнуть вместе с богатством или погибнуть вместе с
красотой, потому что такая награда зависит от действительного знания, а не
от людской молвы, глупее и пагубнее которой ничего нет на свете... Я часто
просил не только тебя — потому что знаю, что из-за твоей исключительной
преданности моей семье ты сделаешь это по собственной воле, — просил не
только свою жену, которую побуждает к этому много раз доказанная, поистине
материнская любовь, но просто всех своих друзей я просил, чтобы они
постоянно предостерегали моих детей избегать пропастей гордыни и
высокомерия и побуждали вступить на путь скромности и не соблазняться
видом золота, не вздыхать по поводу того, что у них нет чего-то, чем они
по ошибке восхищаются у других, не гордиться от приобретения внешнего
блеска и не страдать от потери его, не пренебрегать красотой, данной от
природы, и не усиливать ее ухищрениями искусства, считать, что среди всех
благ добродетель стоит на первом месте, а ученость — на втором. Прежде
всего их надобно выучить благочестию по отношению к Богу, милосердию — по
отношению ко всем людям, а по отношению к самим себе — скромности и
христианскому смирению. В таком случае Бог их вознаградит, и в ожидании
этого смерть им не будет страшна;
кроме того, обладая подлинной радостью, они не станут чваниться от
пустых людских похвал или падать духом от злословия. Вот что такое, по