затылку прилетело арматуриной.  Слава  богу,  потерял сознание  сразу,  а то
добили бы непременно. Правильно, не надо отрываться от коллектива и играть в
героя. Захотел боевика взять в одиночку! А он просто заманил меня в ловушку.
Ладно, за мертвого приняли. Шрам на затылке с левой стороне, сквозь короткие
волосы видно. Просвечивает.
     На лбу,  с  правой стороны,  виден  шрам длиной около двух сантиметров.
Раньше был больше, сейчас зарос. Спасибо доктору - резал по морщине.
     Хоть  и говорят,  что шрамы украшают мужчин,  но это для  кабака, чтобы
девочек было легче кадрить. А оперу и преступнику, а также переходной модели
из одной ипостаси в другую, как  мне сейчас - особы приметы только вредят. Я
должен уметь сливаться с толпой.
     А  на  меня сейчас погляди - красавец.  Мечта  всех разведенных женщин.
Взгляд оперской - "мазучий", липкий. От этого, видимо быстро не избавиться.
     После  Чечни появилась складка на переносице между  бровей. Тоже  можно
рассматривать как примету.  И  еще эта носогубная складка  появилась, уголки
губ опустились вниз.
     Эх,  Леха, Леха, надо  тебе чаще улыбаться, хотя бы своему  отражению в
зеркале.
     Попробовал улыбнуться. Но получается как-то коряво. В основном какая-то
пошлая ухмылка правой  стороной лица. А  если развести уголки губ в стороны,
то  получается,  что  не улыбка, а  какой-то  оскал.  Почти  звериный. Детей
пугать.
     Надо поработать над улыбкой и мимикой вплотную. Мне работать с  людьми,
я ведь теперь  - репортер. Как  его? Язык сломаешь, пока выговоришь. Ну еще,
чует мое сердце и  седалищный нерв, что с коллегами буду общаться плотненько
и не один раз. Кол им осиновый в сердце!
     Уши.  Правильной формы,  слегка  оттопыренные,  у  какого  мужчины  они
прижаты к черепу? Чепуха!  Мужчина должен хорошо  слышать, а для этого надо,
чтобы  ушки  были высоко посажены, большие раковины и слегка оттопырены,  но
при  этом  не быть лопоухим. Правда, форма  немного деформирована,  в юности
занимался борьбой.
     Руки обычные, руки  не трудового человека. Чеченские  мозоли сошли.  На
запястье  левой  руки   большой  коллоидный  шрам.  Браслет  часов  частично
закрывает его.
     Одним слово, Леха, не получится из тебя разведчика-нелегала. Ты  - одна
сплошная  примета,  может  в обычной,  нормальной  жизни,  все  это  было бы
нормально, а здесь и сейчас, и впереди - все это плохо, очень ненормально.
     Покрутился  перед зеркалом. Как  сидит одежда, обувь. Не  топорщится ли
где, не  задирается. Вроде нет,  но новая одежда - новая одежда, она даже не
пахнет тобой, а  несет  от нее магазином, заводом,  заморскими странами, где
никогда не бывал и не бывать.
     Страх то всплывает, то проходит.
     Обувь тоже вызывающе новая. Но все устранимо. Легко устранимо.
     Пока  одежда стиралась,  я принялся за  обувь.  Взял  молоток  и разбил
задники ботинок, с одной стороны, уже видно, что не новая  обувь, а с другой
- никогда не натрет ноги. Потом мелкой наждачной бумагой потер носки ботинок
и наружную часть. Почистил кремом. Пойдет.
     Так,  теперь начнем тренироваться  в вытаскивании  ножей. Тренировался,
пока не  сумел это делать с закрытыми  глазами, наощупь и почти мгновенно. С
балкона  принес  широкую доску, попробовал метать  ножи. Раньше у  меня  это