представлял, для кого он пишет и что о них думает. Это непростые
вопросы. Чтобы на них ответить, нужно сначала принять решение  о
своей  собственной  роли и представить,  какими  знаниями  распо
лагает читающая публика. Писать — значит претендовать на то, что
тебя будут читать. Но кто эти люди?
Ответ  на  этот  вопрос  дал мой коллега, Лайонел  Триллинг.  Он
разрешил  изложить свою позицию. Представьте себе,  что  вас  по
просили  прочитать  лекцию  на  хорошо  знакомую  вам  тему  для
собранных со всех факультетов преподавателей и студентов  одного
из  ведущих  университетов, а также для интересующейся  публики,
проживающей в его окрестностях. Представьте, что они сидят перед
вами  и имеют полное право знать то, что знаете вы. Представьте,
что  вы  хотите  поделиться своим знанием.  Представили?  Теперь
пишите.
Из  обществоведов  могут получаться авторы четырех  типов.  Если
пишущий  считает, что ему есть что сказать, и хорошо знает  свою
аудиторию, он будет стараться писать понятно. Если ученому  есть
что  сказать,  но он не вполне представляет своих читателей,  он
может  сбиться  на полную ахинею. Такому лучше быть  осторожным.
Если  он  вообразит,  что  ему не просто  есть  что  сказать,  а
возомнит  себя выразителем некой безличной воли, то, найдя  себе
публику, он положит начало новому культу. Если у ученого нет  ни
определенного  мнения, ни аудитории, он будет  просто  писать  в
полном одиночестве ни для кого конкретно, ни от чьего имени, и я
подозреваю,  что  нам придется признать в нем  настоящего  произ
водителя  стандартизированной прозы: источника некоего  звука  в
огромном пустом зале. Все это производит жутковатое впечатление,
напоминающее  романы  Кафки; и не зря,  поскольку  мы  обсуждаем
границы разума.
Грань между изложением глубокого содержания и многословием часто
провести   очень  трудно.  Никто  не  станет  отрицать  странное
очарование  тех,  кто,  принимаясь за  исследование,  испытывает
столь сильное удовлетворение и благоговейный страх после первого
же шага, что им не хочется идти дальше. Сам по себе язык создает
прекрасный мир, но запертые в этом мире, мы не должны  принимать
путаницу  начинающих  за  глубину  итоговых  результатов  работы
мастера.  Члену  академического сообщества следует  видеть  себя
носителем  поистине великого языка и требовать  от  себя,  чтобы
устная   и  письменная  речь  были  хотя  бы  похожи   на   речь
цивилизованных людей.
Осталось  осветить  последний пункт,  касающийся  взаимодействия
письма и мышления. Если вы будете писать, соотносясь только, как
сказал  Ханс  Рейхенбах,  с "контекстом  открытия",  вас  поймут
единицы.  Кроме того, ваши утверждения будут весьма субъективны.
Более   объективное   мышление  требует   работы   в   контексте
"презентации". Сначала вы "презентируете" мысли самому себе,  то
есть   проясняете  их,  затем,  почувствовав,   что   достаточно
разобрались в них, "презентируете" их другим. Таким  образом  вы
находитесь в "контексте презентации". Иногда вы будете замечать,
как  в процессе формулирования определенных положений ваши мысли