идеальном,  по  моим представлениям, университете требование  об
обязательном  утверждении трудов всех факультетов преподавателем
английского языка могло бы революционизировать положение  дел  в
этих  дисциплинах,  если,  конечно,  вторая  из  них  вообще  не
прекратила  бы свое существование". - Wilson E. A  piece  of  my
mind. New York: Farrar, Straus and Cudahy, 1956. P. 164.

Можно ли считать, что появление такой манеры изъясняться вызвано
глубиной и тонкостью обсуждаемых социально-политических проблем,
понятий,  методов? Если нет, то какой смысл в том, что М.  Коули
удачно назвал "социоязом"1.
1Cowlcy   M.   Sociological   habit   patterns   in   linguistic
transmogrification // The Reporter, 20 September 1956. P. 41 ff.

Действительно  ли "социояз" необходим для работы?  Если  да,  то
ничего  не поделаешь. Если нет, то как его избежать? Я  убежден,
что такой жаргон обычно не связан со сложностью предмета и вовсе
не  имеет  ничего  общего  с глубиной мысли.  Почти  целиком  он
обусловлен неверным пониманием сочинителями академических трудов
своей роли.
В некоторых научных кругах любого, кто старается писать доступно
dk  широкой аудитории, зачастую клеймят "просто литератором" или
"журналистом".  Наверно, вы уже поняли,  что,  как  правило,  за
этими   фразами   стоит   ложный   постулат:   понятный   значит
поверхностный.  Представителям  академической  науки  в  Америке
всегда была свойственна активная интеллектуальная жизнь, они  не
отрывались  от  социальной среды, часто довольно неблагоприятной
для   них.   Высокий  престиж  должен  компенсировать   все   те
доминирующие  ценности,  которыми  жертвует  тот,   кто   выбрал
академическую  карьеру. Его претензии на  престиж  очень  быстро
нашли  опору в представлении о себе как об "ученом".  Называться
"простым  журналистом" для него недостойно  и  мелко.  Именно  в
этом, я думаю, заключается причина разработки специального языка
и  манерности  устной  и письменной речи, овладение  которой  не
требует  большого труда. Сложился своего рода негласный договор:
тот,   кто   не  манерничает,  становится  объектом   морального
неодобрения.   Эту   ситуацию   можно   объяснить    заполнением
академических   рядов  посредственностью,  которая   по   вполне
понятным  причинам  желает исключить тех, кто способен  привлечь
внимание образованных людей как внутри академической среды,  так
и вне ее.
Писать  книги  — значит стремиться привлечь внимание  читателей.
Это  свойственно  любому  ученому.  Быть  автором—  значит,  как
минимум, претендовать на определенный статус и рассчитывать, что
твои  работы  прочитают.  Молодому представителю  академического
мира  свойственны обе эти претензии, и, поскольку  он  понимает,
что  его  общественное  положение невысоко,  то  часто  начинает
претендовать  на  статус до того, как успеет  привлечь  внимание
читателей.  Фактически  в Америке даже самые  выдающиеся  ученые
мужи не имеют значительного статуса в глазах широкой публики.  В