бесцветным голосом:
- Кто это сделал?
Он стоял перед матросами, ссутулясь, с безжизненно повисшими вдоль
тела руками, глаза его блуждали, а рот был полуоткрыт, словно он не вла-
дел мышцами челюсти.
Кто-то еле слышно выдохнул:
- Барт.
- За что? -спросил Мэсон все тем же бесцветным голосом.
- За то, что он обрызгал его водой.
Тут лицо Мэсона, обычно холодное и замкнутое, как-то обмякло, и это
больше всего поразило матросов.
Мэсон переспросил так же невыразительно, вяло:
- За то, что он его обрызгал?
Потом глаза его снова .потускнели и он машинально произнес все тем же
беззвучным голосом: "Какой ужас! Какой ужас! Какой ужас!" Он бормотал
эти слова как несмолкаемое надгробное причитание, и, казалось, язык пло-
хо повиновался ему.
- Эх, дьявол! - вырвалось у Джонса. - Не могу я этого выносить!
- Может быть, что-нибудь нужно сделать? - спросил Бэкер.
Чувствовалось, что он задал этот вопрос с единственной целью прервать
причитания Мэсона. Мэсон медленно поднял на него глаза.
- Сделать? - как эхо повторил он.
Внезапно он выпрямился, лицо его приняло замкнутое, непреклонное вы-
ражение. Расправив плечи, сделав положенный по уставу полуоборот, он
прошел мимо тела, даже не задержавшись возле него, и направился к люку.
Матросы глядели ему вслед. В эту минуту на корме раздался зычный крик
Барта:
- Мистер Босуэлл! Если не ошибаюсь, работа стоит!
Босуэлл, квадратный, приземистый, краснорожий, выскочил на палубу,
будто чертик из коробочки, и, рыча как пес, бросился к матросам, награж-
дая то одного, то другого ударами линька Рев и проклятия длились целую
минуту. Но тут Босуэлл вдруг заметил у своих ног тело Джимми и перестал
вопить. Не прошло и десяти минут, как он приказал Джонсону вылить на го-
лову юнги ведро холодной воды, и вот уже жирная черная муха с жужжанием
кружит над зияющей раной на том месте, где раньше был нос, а глаза успе-
ли остекленеть.
Босуэлл вытянул вперед свою широкую курносую физиономию, видно было,
что он еще не понял, что же произошло, но, повинуясь чутью, опережавшему
неповоротливые мозги, уже насторожился. Матросы молча мыли палубу - ни
единого взгляда в сторону боцмана, ни ворчания. Но Босуэлла не так-то
легко было обмануть. Спокойствие матросов таило в себе угрозу. Недаром
они как будто чего-то ждали.
- Отлично, Босуэлл, - раздался позади голос Барта, - значит, вы тоже
решили отдохнуть?
Босуэлл задрожал, как пес под хлыстом хозяина, но в то же время об-
легченно вздохнул: за его спиной высилась как цитадель громада в целых
шесть футов семь вершков - сам капитан Барт.
- Капитан, - пробормотал он, - юнга умер.
- Сам вижу, - ответил Барт. Он повернулся к матросам, обвел их взгля-
дом и проговорил со своим обычным спокойствием: