мать настоящее и гнать прочь тревогу!
   Все снова потемнело. Парсел ясно увидел, как черная туча  надвигается
на них, и, словно ее предвестник, хлынул неудержимый дождь:  он  низвер-
гался тесными вертикальными струями и бил их, как копья атакующей армии.
Ливень обрушился на шлюпку с невероятной  злобой,  небо  разверзлось,  и
капли яростно барабанили по палубе и по рубке, падая им на головы, слов-
но тысячи иголок. Черный, как смола, мрак, густой и страшный, окутал все
вокруг. Но это длилось недолго. Темный свод облаков вскоре немного  пос-
ветлел, все стало серым, мглистым, и видимость  расширилась  до  полука-
бельтова. В то же время на море появился белесый, мертвенный отсвет, зе-
леноватые провалы между валами казались зловещими и леденили кровь.  Не-
босвод, нависший так низко, что при каждом взлете шлюпки на волну, каза-
лось, касается форштевня, теперь распался на серо-зеленые тучи ядовитого
оттенка. Верхушка мачты фосфоресцировала. И тут разразился ураган.
   Молнии сверкали вокруг под громовые раскаты непередаваемой силы, оза-
ряя шлюпку вспышками нестерпимо белого света и падали в волны;  зловещие
силуэты зеленых гребней вырезывались на черной воде.  Молнии  вспыхивали
сотнями, сыпались огненным дождем, разнообразные, как в калейдоскопе,  -
мелькали ломаные стрелы, острые зигзаги, изогнутые линии, непонятные мо-
нограммы, тонкие паутины, огромные огненные шары - и оставляли  на  воде
светящиеся следы, кровавые и пламенные полосы. Парсел дрожал  не  только
от холода, но и от страха, а возле себя видел не просто  серое,  но  по-
мертвевшее, искаженное лицо Тетаити.
   Грохот был оглушительный, его уже не вмещало  человеческое  ухо.  При
каждом взрыве, гремевшем с бешеной яростью, Парсел чувствовал, как  тело
его подскакивает и содрогается, словно один этот грохот способен  разор-
вать на части человеческую плоть. Он сидел у руля, привязанный к  лодке,
как каторжник к галере, и казалось, этой пытке не будет конца. Все  жес-
токо било по нервам: зюйд-вест резал лицо, дождь вонзался в тело иголка-
ми, вода заливала рот, не давая дышать, а грохот!.. Хуже всего этот гро-
хот - чудовищный, раскалывавший небо, как будто пришел конец света!
   На несколько секунд настала передышка, а затем буря  достигла  неслы-
ханной силы. По щекам Парсела струилась вода, он  чувствовал,  что  лицо
его сводит судорога, и застонал. Эта неистовая какофония не шла ни в ка-
кое сравнение с тем, что они испытали до сих пор. Ветер, правда, не уси-
лился, быть может, даже стал чуть слабее, как будто низвергавшиеся с не-
ба потоки воды прибивали его вниз. Но грохот!.. Грохот!.. От грохота му-
тился разум. Молнии сверкали сразу со всех сторон, казалось, небо слива-
ется с морем, и у Парсела было мучительно ясное  ощущение,  что  рушится
мир. Удары грома следовали один за другим с  нарастающей  силой.  Словно
разламывались горы, низвергались обвалы, уходили реки, трескалась земная
кора, разрывая на части города.
   Парсел не мог больше выносить леденящих белых вспышек, он чувствовал,
что сходит с ума, спрятал голову под парус и закрыл глаза. Но его  прес-
ледовали чудовищные видения. Ему казалось, что  земной  шар  сорвался  с
места и несется среди звезд, а взбесившийся океан, выйдя из берегов, за-
ливает землю, куски материка отрываются и плывут  по  волнам,  унося  на
своей тонкой коре обезумевших людей. Планета разваливается, как глиняный
шар, растрескавшийся под лучами солнца. И обломки  ее  падают  дождем  в
пространство, а вместе с ними вперемешку - деревья, дома, люди...  Потом