и без шнуров. Вы ж понимаете - у них радио! И "Корг" тоже на батарейках?!
   Еще не спето столько песен! Мистер Героин, до свидания пока.
   Уходите,  идите!  Дайте  отдохнуть  хоть  немножечко.  Песенки  спеть   -
записать. Пожить.
   Женщина запела.
   Женщине хорошо.
   И все это Москва
   998
   И все это Москва...

   А в Париже нагая семидесятилетняя Дина Верни в косынке,  повязанной  а-ля
украинка, бегает в саду Тюильри меж своих двойников в юности -  работы  "ню"
скульптора Майоля. Она истошно вопит: "А котелок по жопе бьет, идти спокойно
не дает! По шпалам, бля, по шпалам, бля, по шпалам!" - песню, записанную  ею
на пластинку.
   На ступеньках, ведущих к павильону "Жю де Помм",  стоит  семилетний  Миша
Шемякин и громко топает до зеркальности  начищенными  сапогами  кавалериста,
доставшимися ему от деда. Время  от  времени  он  наносит  себе  на  лицо  и
обнаженный торс ножевые порезы.  Позади  него  хор  мальчиков.  Шуфутинский,
Алешковский, Розенбаум, Макаревич, Новиков, Вилли Токарев, Ваня  Московский,
Александр Скляр, Гарик Сукачев подпевают Дине Верни: "Свобода, бля! Свобода,
бля! Свобода!" Москва везде. Москва. Мир. Рим. Морг.
   1998 г.
   ПОСЛЕСЛОВИЕ
   Выдаст ли лондонский суд Пиночета Испании, еще вопрос...

   Одни старики умирают
   Других стариков сажают
   Третьим пока угрожают
   Иных даже убивают.
   Так кончается век-волк
   Новый идет человекотолк.

   Земля выше неба. Человек без Бога.
   И стадо падает в пропасть с неизбежностью восхода.

   Вот и двинулась процессия слепых в XXI век
   Никто и ничто не принадлежит своему месту
   В вечной суете к выходу/входу
   Так много народу,
   На спуск к эскалатору, вниз
   К возможностям.

   ...Возможность у некоторых индивидуумов  творить  не  только  свой  дубль
(самоклонирование),  но  и  чей-то   при   наличии   исключительной   любви,
образующейся в биоэнергетическом поле... В Москве ноль часов,  одна  минута.
Наступил новый  день.  Воскресенье,  восьмое  января  две  тысячи  девяносто
девятого  года...  Тезисом   эконотермиков   стало   высказывание   писателя
девятнадцатого столетия: "Смерти нет, а есть любовь и  память  сердца"  (Лев
Толстой). "Сэйверы", присоединившиеся к эконотермикам,  ратующим  за  баланс