под зданием миссии (оно стояло на высоких сваях).
     Миссией в  Йиркалла  руководил  фиджиец  Колинио  Саукуру,  приветливый
мужчина могучего телосложения.
     Аборигены миссии  Йиркалла,  расположенной  между  заливом  Мелвилл  на
северном побережье и Порт-Брэдшоу (залив Карпентария), пришли  с  юга  -  из
окрестностей заливов Каледон и Блу-Мад - и с запада -  с  побережья  заливов
Арнхем и Букингэм. Они  снискали  себе  известность  тем,  что  дольше  всех
сопротивлялись белым. Маулан пользовался авторитетом у соплеменников. Он был
не только художником, но и хорошим рассказчиком.
     Когда я записывал рассказы Маулана,  переводчиком  мне  служил  молодой
мужчина, по имени Бурамара, прилично говоривший по-английски.
     Бурамара неизменно отказывался от табака, которым я его угощал. "У меня
его много", - говорил он. Однако он восхищался моей рубашкой.  Так  как  все
остальные мои пожитки оставляли Бурамару равнодушным, пришлось подарить  ему
рубашку. Когда он  ее  надел,  выяснилось,  что  она  закрывает  набедренную
повязку. Казалось, что, кроме рубашки, на нем ничего нет. Но Бурамара был  в
восторге от рубашки. Он и его родичи носили рубашку по очереди.
     Маулан, наоборот, всегда жаждал  табака.  Однажды  я  достал  непочатую
жестянку, чтобы угостить его, когда он кончит свой рассказ.  Увидев  в  моей
руке курево, он весь подобрался, словно собираясь прыгнуть на  меня.  В  его
глазах застыло алчное выражение, а лицо стало таким свирепым, что я невольно
отпрянул. Заметив мою реакцию, Маулан изменил выражение  лица,  но  оно  еще
долго было напряженным. Он медленно протянул руку за табаком,  усилием  воли
удерживаясь, чтобы не схватить его.


        "40"
        "ЧТО ДУМАЮТ ОБ ЭТОМ БЕЛЫЕ?"

     Несколько дней я провел на военно-воздушной  базе  в  Гове  в  ожидании
самолета, который подбросил бы меня в Дарвин. Аборигены, служившие на  базе,
выполняли обязанности уборщиков; они выполняли и другую  работу,  но  только
под контролем белых.
     - Черный должен знать свое место, - сказал мне один скотовод. - Я  порю
своих работников, и они меня уважают.  Хорошо  вам,  филантропам,  приезжать
сюда с юга и учить нас, как обращаться с черными.  Черного  понимает  только
тот, кто много лет прожил на севере. Стоит завести  с  ним  дружбу,  как  он
обнаглеет и потребует равных условий.
     Я повторил эти слова военнослужащему  авиабазы  в  Гове.  Он  пришел  в
негодование.  Будучи  от  природы  добрым,  он  всегда   угощал   аборигенов
сигаретами. Мы с ним часто беседовали об австралийцах. Он называл их "детьми
природы".
     - Я долго наблюдал  их,  -  говорил  он,  -  и,  наконец,  научился  их
понимать. Они совсем, как дети. Наверное, они так и не научатся думать,  как
взрослые. И все-таки они мне нравятся; они - настоящие дети природы.
     Случалось, мы прогуливались с ним по лагерю. Я заметил, что  при  нашем
приближении  аборигены  обменивались  понимающими  улыбками   и,   продолжая
улыбаться, ждали, чтобы мы с ними заговорили.
     - Привет, Джеки, -  окликнул  мой  спутник  одного  из  аборигенов  (он
называл всех аборигенов "Джеки"). - Как дела? Все щеголяешь своим браслетом?