одобрение.
     Когда мы удалились от берега и островитяне перестали махать  нам,  я  с
улыбкой обернулся к священнику. Его кивок  головой  и  ответная  улыбка  еще
больше сблизили нас.


        "4"
        "БАДУ"

     Я проснулся до восхода солнца.  Покинув  восточное  побережье  Моо,  мы
бросили якорь у острова Баду, в узком проливе, отделяющем Баду от  западного
берега Моа.
     И небо, и земля, и море еще были окутаны  темным  покрывалом,  но  небо
первым прогнало ночь. Едва забрезжил рассвет,  как  оно  перехватило  слабый
свет еще невидимого солнца.  Легкий  ветерок,  покрывший  воду  рябью,  чуть
покачивал наш кеч. Он принес с собою солнечный свет и  крики  пробуждающихся
птиц.
     Деревня Баду стояла на берегу, но поодаль от того места, где мы бросили
якорь. Наггет предложил отвезти меня туда в шлюпке.
     Мы тронулись в путь сразу после завтрака и плыли довольно долго, потому
что грести против ветра и прибоя было трудно. Наггет  ни  разу  не  отпустил
весла, ни разу не передохнул. Пот струйками бежал по  его  лицу  и  капал  с
подбородка.
     - Мне очень жаль, что я заставил тебя  так  потрудиться,  -  сказал  я,
чувствуя себя неловко оттого, что изза меня ему пришлось  приложить  столько
усилий.
     - Ничего, - сказал он, улыбаясь.
     Стаи кроншнепов поднимались  в  воздух  с  тех  участков  берега,  мимо
которых мы проплывали, но вскоре птицы опять садились на землю.
     - Как вы называете этих птиц? - спросил я Наггета.
     - Суи, - ответил он и добавил: - Мы находим гнезда и яйца всех  здешних
птиц, но никогда не находим ни гнезд, ни яиц суи.
     Я объяснил ему, что это перелетная птица, и гнезда она вьет в Восточной
Сибири. Мои слова так заинтересовали его, что он опустил весла.
     - Все это написано в книгах? - спросил он.
     - Да, - ответил я.
     - Мы никогда не находим гнезд суи, - повторил Наггет.
     Я высадился на берег неподалеку от деревни, а он поплыл обратно.
     Гигантские деревья манго отбрасывали тень на  хижины.  Выстроившиеся  в
ряд кокосовые пальмы образовали высокий барьер между  деревней  и  морем.  Я
пошел  по  песчаной  дорожке.  Местные  жители-мужчины  и  женщины  -  молча
наблюдали за мной. Стоило мне приблизиться, как они исчезали в  хижинах.  Но
они продолжали глазеть на меня через окна  своих  жилищ  и  из-за  деревьев.
Дети, сбившись в стайку, шли впереди меня и время от времени оглядывались.
     Иногда кто-нибудь из мужчин подходил ко мне с улыбкой и ждал,  чтобы  я
заговорил с ним. Его товарищи, стоя позади, кивали друг другу  и  улыбались,
одобряя такую смелость. Я здоровался, произносил несколько  слов,  объясняя,
кто я такой, и продолжал свой путь. Мой  собеседник  тут  же  возвращался  к
своим товарищам, которые обступали его, желая узнать, что я ему сказал.  Они
расспрашивали наперебой, а он отвечал на их вопросы с видом превосходства.