большое значение. На  сей  раз  Гурмалулу  преодолел  свою  застенчивость  и
держался гордо.
     На коре был изображен обрядовый пояс из перьев. Бесхитростный и точный,
рисунок сразу привлек мое внимание.
     Молчание  трех  аборигенов  и  их  особое  почтение  к   рисунку   тоже
подействовали  на  меня.  Прежде  чем  одарить  их  табаком,  я   их   тепло
поблагодарил.
     Один из стариков объяснил мне, что это - священный пояс,  одеваемый  во
время обрядов, в которых принимают участие только  мужчины.  Из-за  незнания
сложных обычаев и различных табу, связанных с системой родства, я  не  редко
совершал промахи во время общения с  аборигенами.  Поэтому  я  решил  убрать
рисунок в чемодан, чтобы эти люди знали, что никто не увидит рисунок.  Держа
его в руке, я пошел по веранде в свою комнату. Тут мне повстречались местные
девушки, работавшие в здании миссии. Бросив взгляд на рисунок, они с  криком
убежали.
     Один  из  стариков  громко  закричал.  Схватив  меня   за   плечо,   он
взволнованно произнес:
     - Женщины не должны это видеть! Наказание - смерть.
     Другой мужчина выхватил у меня из рук рисунок и прижал к груди.
     - Они ничего не видели, - оправдывался я. - Я закрывал рисунок рукой!
     Однако неубедительность этого довода была очевидна мне  самому.  Я  был
очень огорчен.
     Казалось,  мое  искреннее  раскаяние  несколько  успокоило  аборигенов.
Старик возвратил мне рисунок.  Я  сказал,  что  очень  раскаиваюсь  в  своей
глупости, - но ведь я не знаю их обычаев. Я пригласил их  пройти  ко  мне  в
комнату, чтобы они своими глазами видели, как  я  спрячу  рисунок.  Когда  я
положил его на дно чемодана, аборигены успокоились, и мы пожали  друг  другу
руки. Я знал,  что  они  придают  большое  значение  церемонии  рукопожатия,
позаимствовав ее у белых.
     Этот инцидент не изменил моих отношений с  Гурмалулу,  и  он  продолжал
делать для меня рисунки на бумаге, которой я его снабжал. Сначала он  держал
карандаш неловко, но со временем научился им владеть.
     Я был убежден, что Гурмалулу и многие другие аборигены, чьи  рисунки  я
видел, одаренные художники; если  их  работу  поощрять,  они  смогут  внести
большой вклад в австралийскую культуру.
     Аборигены, с которыми я беседовал об их  рисунках,  часто  упоминали  о
пещере, находящейся неподалеку от миссии Оэнпелли. По их словам,  потолок  и
стены пещеры покрыты рисунками,  сделанными  задолго  до  прихода  белых.  О
происхождении этих рисунков  не  могли  ничего  сказать  даже  самые  старые
коренные жители. Они утверждали, что рисунки эти существуют испокон веков.
     Вудхарт побывал в  этой  пещере  на  вершине  горы  по  другую  сторону
плоскогорья. Он предложил провести меня туда. Хотя  я  не  был  уверен,  что
сумею  взобраться  на  гору,  мы  решили  попытаться.  До   подножия   горы,
расположенной в лесистой болотистой местности (примерно  в  шести  милях  от
миссии Оэнпелли), можно было добраться верхом.
     Однажды утром Дэвид и еще два аборигена привели лошадей. Мы отправились
в путь впятером.
     Мы ехали через заросли друг за другом. Лошади  брели  по  воде,  из-под
копыт летели мелкие брызги, от которых гладкая поверхность воды  покрывалась
рябью. Иногда вода доходила лошадям до колен.