Течение вынесло нас к песчаному пляжу, испещренному следами животных  и
птиц, приходивших сюда на водопой.
     Дэвид прочитал мне следы: бандикут,  водяная  крыса,  ржанки,  валляби,
динго. Он сообщил мне местные названия птичек,  чьи  лапки  отпечатались  на
песке у самой воды. Дэвид нарисовал целую картину:
     - Здесь остановился динго, напился воды,  а  потом  катался  по  земле.
Здесь стоял орел. Он быстро улетел. Бил крыльями по песку.  Бандикут  прошел
здесь, потом побежал...
     Я знал, что Дэвид различает следы всех знакомых ему  людей,  но,  желая
своими глазами убедиться в этом, я попросил  его  постоять  за  скалой;  два
других аборигена, Вудхарт и я отпечатали рядком на песке  след  своей  левой
ноги. Потом мы позвали Дэвида. Еще за несколько футов от наших отпечатков он
совершенно точно определил, кому принадлежит каждый из них.  Для  этого  ему
достаточно было беглого взгляда.
     Позднее, когда я отдыхал, лежа на траве,  трое  аборигенов  подошли  ко
мне. Опустив глаза, Дэвид застенчиво сказал:
     - Мы нашли еще следы. Пошли посмотрим?
     Я пошел за ними к песчаному пляжу,  скрытому  от  глаз  группой  чайных
деревьев. Показав на следы, доходившие до самой воды, Дэвид спросил:
     - Чьи это следы?
     Я долго рассматривал следы. Их явно оставил ребенок. Рядом с ними видны
были следы динго, прошедшего в том же  направлении.  У  воды  виднелись  два
круглых отпечатка, как если бы ребенок там присел. Рядом  была  отметина  от
лежавшего на песке копья.
     Динго тоже садился. Можно было разглядеть чуть  заметный  след  от  его
хвоста. Далее следы терялись в мелководье.
     Я чувствовал,  что  меня  дурачат.  Молчание  аборигенов  было  слишком
сдержанным, а выражение лиц - притворно сосредоточенным.
     Подражая важному оратору, я торжественно заявил:
     - Джентльмены, эти  следы-отпечатки  ног  удивительного  ребенка.  Этой
девочке шесть лет, и в какой-то  схватке  ее  ранили  копьем  в  спину.  Она
приручила динго и берет его с собой на охоту. Девочка и динго  передвигались
очень странным образом. Девочка ставила ногу на землю,  потом  поднимала  ее
так аккуратно, что совсем не разбрасывала  песок.  Точно  так  же  ступал  и
динго. Чтобы так пройти по берегу,  динго  потребовалось  полчаса...  Короче
говоря, эти следы изобразил Дэвид.
     Я думал, что моя речь рассмешит аборигенов, но они слушали со смущенным
видом, как если бы их укоряли за плохо  выполненную  работу.  Перебросившись
несколькими словами, они уставились  на  следы  так  серьезно,  как  молодой
художник, выслушивающий замечания известного критика.
     Дэвид  отломил  веточку  с  дерева  и,  опустившись  на  колени,  начал
трудиться над каждым следом.  Он  разбросал  немного  песка  позади  каждого
отпечатка, смазал чересчур отчетливые края следов,  разрыхлил  песок  вокруг
них... Наконец, он поднялся с колен и сказал с видом победителя:
     - Теперь следы хороши. Теперь не скажешь, что это я их сделал.
     - Верно, - согласился я.
     Наблюдая за Дэвидом, я понял, как хорошо он знает  процесс  образования
отпечатка. В том месте, где один  край  отпечатка  лапы  динго  пришелся  на
камень, он углубил другой след, как если бы вся тяжесть  животного  пришлась
на другую лапу.