Марк Сергеев. 
   Машина времени. 
 
   1971 
 
 
   ПРОЛОГ
   в котором папа Спиридонов удивляется, но понять ничего не может
 
   Петр Васильевич Спиридонов  проснулся  внезапно.  Ему  чудились  какие-то
голоса, негромкий скрип-точно кто-то осторожно открывает окно,  чудился  еще
какой-то звук-тонкий, противный, похожий на вой сирены. Говорят, что комары-
существа совершенно безобидные, а все дело в комарихах- их кровожадности нет
предела. Петр Васильевич стукнул себя по носу-и вой сирены смолк. "Так  тебе
и надо, кусучка проклятая!"-подумал Петр  Васильевич,  нащупал  на  тумбочке
пачку сигарет, зажигалку. Посыпались искры, вспыхнул огонек, неярко  осветив
комнату-темные  бревенчатые  стены,  покрашенный  белой   масляной   краской
потолок, кровати детей- Кольки и Милочки. И тут-то папа Спиридонов удивился:
постели были пустые.
   - Хо-хо! - сказал Петр Васильевич  и  поднял  зажигалку  повыше.-Это  уже
становится интересным!
   Он сунул ноги в шлепанцы, подошел к постелям детей,  еще  не  веря  себе,
пощупал одеяла, взглянул на часы-они показывали пять минут  четвертого  -  и
забеспокоился не на шутку. Тут увидел он, что окно  распахнуто,  подбежал  и
посмотрел растерянно на тайгу, черными зубцами  уходящую  в  небо.  Роса  со
звоном скатывалась с листьев,  где-то  пробовала  охрипший  заспанный  голос
птица, лес, казалось, разминал затекшие  за  ночь  плечи  -  шорохи,  хруст,
потрескивание.
   Испуганный папа Спиридонов стал будить жену:
   - Аня, - говорит он, - Аннушка, да проснись же!
   - Что тебе не спится?-рассердилась жена.-Ночь-полночь, а все  тебе  покоя
нет.
   - Понимаешь, Аннушка, они это самое...
   - Кто? Что? Ты уж говори пояснее.
   - Исчезли они, Аннушка, сбежали, пропали!
   - Ой, господи! Да кто пропал-то? Можешь ты мне сказать, в чем дело?
   - Дети пропали!
   - Послушай, Петр Васильевич, тебя вчера, случаем, никто  чайком  покрепче
не угостил? Или, может, приболел, а? Дай-ка я лоб пощупаю.
 
   - Ну что ты, Аннушка, право. Дети,  говорю,  пропали,  а  ты  со  всякими
пустяками.
   - Какие дети?
   - Она еще спрашивает, какие! Да наши же - Коля и Милочка!
   Жена  все  же  пощупала  лоб  Петра  Васильевича,   взглянула   на   него
сочувственно, как на тяжелобольного.
   - Не мели чепухи, Петя,-сказала она, покачивая  головой.  -  Вон  же  они
спят.
   Петр Васильевич повернулся к постелям детей, и его глаза  округлились  от
удивления. Он даже ущипнул себя на всякий случай: дети и в самом деле  мирно