внутренней энергии Майкла.
	Ваал, звякнув наручниками, закрыл лицо руками и прорычал 
сквозь стиснутые зубы:
	-  Сукин сын! Ублюдок! Я убью тебя!
	Но что-то было не так: у Ваала хитро поблескивали глаза. Майкл 
опустил руку, медленно повернулся и, прищурившись, посмотрел на 
него.
	Ваал попятился от сияющего голубого распятия.
	-  Это вам даром не пройдет! -  закричал он. -  Я убью вас всех!
	-  Господи, смилуйся над нами, грешными! -  прошептал Зарк. 
Голубоватый свет омывал его усталое, осунувшееся лицо с темными 
кругами под глазами. -  Господи помилуй, ты не человек!
	Майкл взял из рук Зарка ледоруб. Он нагнулся и принялся с 
чудовищной силой долбить лед. Ваал все это время то громко, то тихо 
цедил сквозь зубы проклятия.
	Во все стороны от нарт летели куски льда. Глядя на Майкла, Вирга 
почувствовал, как в душе закопошился новый страх -  страх от того, что 
совсем рядом находится нечто столь ужасное и непостижимое. В голове у 
него вертелось единственное возможное объяснение тому, что связывало 
Майкла и Ваала. Ответ на этот вопрос -  светящееся голубое распятие, 
начертанное бренной рукой на металле, -  горел на крышке гроба. Вирге 
хотелось так много спросить, так много узнать, а времени оставалось так 
мало. На один ужасный миг профессору показалось, что, придя в этот 
край бесплодных ледяных равнин, он очутился на грани безумия.
	Ледоруб поднимался и опускался, поднимался и опускался. 
Ошеломленный Зарк стоял, разинув рот, но не издавая ни звука. Ваал 
стоял в стороне. Но на ничтожную долю секунды его глаза вдруг ярко 
вспыхнули, точно красные угли.
	Майкл, осыпанный солеными брызгами -  в проделанной им 
широкой проруби кипела черная бездонная вода -  поднялся и 
выпрямился во весь рост. Он отодвинул щеколды, удерживавшие 
крышку гроба, и поднял ее. Внутри был тот же голый металл. Майкл 
взглянул на Ваала.
	-  Иди сюда, -  приказал он.
	Ваал прорычал:
	-  Сволочь!
	-  Иди сюда! -  Зарк с Виргой вздрогнули. Голос Майкла прогремел 
как гром или пушечный выстрел, и над заливом раскатилось мощное эхо.
	Казалось, даже Ваал задрожал. Но он по-прежнему отказывался 
повиноваться.
	И вдруг глаза Майкла начали меняться: из карих они стали 
ореховыми, из ореховых -  в золотые с ореховыми крапинками. В 
следующий миг -  Вирга только и успел, что судорожно вздохнуть, -  в 
глазах Майкла забурлило чистое золото, яростное и обжигающее. Зарк 
вскрикнул, закрыл лицо локтем и, шатаясь, попятился к перепуганным 
псам. У Вирги подкосились ноги. В висках застучало.
	-  Иди сюда! -  повторил Майкл.
	Ваал, не отнимая рук от лица, взревел как раненый зверь и в 
смятении отступил на шаг.
	Майкл очутился рядом с ним, рванул цепочку наручников и