время.
- Что ты имеешь в виду? - удивился Эдмунд.
- Сюда, - Сьюзен, казалось, знала что делать, - зайдем за деревья. Мы
должны переодеться.
- Переодеться во что? - спросила Люси.
- В нашу одежду, конечно, - ответила Сьюзен, - хорошенький же у нас
будет вид на платформе английской станции в этом.
- Но наши вещи во дворце Каспиана, - сказал Эдмунд.
- Нет, не там, - Питер уже шел к густому лесу, - они все здесь. Их
упаковали и принесли сюда. Обо всем было договорено.
- Так об этом Аслан говорил с тобой и Сьюзен сегодня утром? - спросила
Люси.
- Да... об этом и о другом, - лицо Питера было торжественно. - Я не
могу рассказать вам все. Он сказал это Сью и мне, потому что мы не вернемся
назад в Нарнию.
- Никогда? - вскричали в ужасе Эдмунд и Люси.
- Вы двое вернетесь, - ответил Питер, - из того, что он говорил, я
понял, что вы наверняка вернетесь когда-нибудь. Но не мы со Сью. Он сказал,
что мы уже слишком взрослые.
- Питер, - ответила Люси, - как ужасно. Сможете ли вы перенести это?
- Ну, мне кажется, что я смогу, это совсем не так, как я думал. Вы
поймете, когда наступит ваш последний раз. Быстрее, вот наши вещи.
Странно и не очень приятно снимать королевские одежды и надевать
школьную форму (к тому же не слишком чистую) в столь большом собрании. Самые
противные тельмаринцы начали смеяться. Но остальные создания прокричали ура
и. встали в честь Питера, Верховного Короля, Сьюзен, королевы Рога, короля
Эдмунда и королевы Люси Было нежное и (что касается Люси) полное слез
прощание со всеми старыми друзьями - поцелуи зверей крепкие объятия медведей
Толстяков, рукопожатие Трама и, наконец, щекочущие усы обнимающего их
Боровика. Конечно, Каспиан предлагал Сьюзен взять Рог обратно, и конечно,
Сьюзен сказала, что он может оставить Рог у себя. Затем, чудесное и ужасное,
прощание с самим Асланом, и вот Питер занял свое место, и рука Сьюзен была у
него на плече, а рука Эдмунда на ее плече, рука Люси на плече Эдмунда, и
рука первого из тельмаринцев на плече Люси, и такой длинной вереницей они
двинулись к Двери.
И наступил момент, который трудно описать, потому что детям казалось,
что они видят три мира одновременно. Один был устье пещеры, открытой в
ослепительную зелень и синеву острова в Тихом океане, где должны были
появиться все тельмаринцы, когда пройдут через Дверь. Вторым была поляна в
Нарнии, лица гномов и зверей, глубокие глаза Аслана и белые полоски на щеках
барсука. Третьим (который быстро поглотил два других) была серая, посыпанная
гравием поверхность платформы загородной станции, и скамейка с багажом, где
они все сидели, как будто никогда не двигались оттуда - однообразный и
отчаянно скучный - в ту минуту, когда они очутились там - пейзаж, но было в
нем и что-то неожиданно приятное: знакомый запах железной дороги, английское
небо и летний день.
- Ну и ну! - сказал Питер, - ну и времечко у нас было!
- Ах, я растяпа, - воскликнул Эдмунд, - оставил в Нарнии свой новый
фонарик!