годилось для маленьких детей. Взрослые пили его, но ведь они так же
равнодушно принимали пилюли и касторовое масло. Что касается меня, то я
прекрасно обходился без пива. Да и до самого дня моей смерти мог бы я так же
хорошо без него обходиться. Но судьба решила иначе. Куда бы я ни повернулся,
на каждом углу в том мире, где я жил, меня манил и звал к себе Зеленый Змий.
Не было никакой возможности спрятаться от него; все пути вели к нему. Однако
мне пришлось целых двадцать лет провести в контакте с этим мошенником, чтобы
заставить себя развить известную подленькую симпатию к нему.
"IV"
Следующее сражение мое с Зеленым Змием произошло, когда мне было семь
лет. В одно воскресное утро я оказался - каким образом, или почему, теперь
уже не сумею сказать,- на ранчо семьи Моррисеев. У них собралось большое
количество молодежи с соседних ранчо. Тут были и старшие, которые начали
пить уже с зари, а некоторые из них даже и с вечера.
Скоро они уже громко говорили все зараз, шумя и крича по обычаю
широкогрудых людей, работающих на открытом воздухе, обычная молчаливость
которых рассеяна вином. Я, маленький семилетний мальчишка, наблюдал за ними
со страхом; дрожащее тело мое было напряжено, как тело оленя, готовящегося к
бегу; я с изумлением глядел через растворенную дверь и узнавал много нового
о странностях людей. И я дивился Черному Мату и Тому Моррисею, валявшимся на
столе, обнимавшим друг друга и проливавшим слезы нежности.
Кутеж на кухне продолжался, и девушки начали бояться. Им были хорошо
известны последствия опьянения, и все были уверены в том, что произойдет
что-нибудь ужасное. Они заявили, что не хотят присутствовать при этом, и
кто-то из них предложил поехать на большое ранчо итальянцев в четырех милях
оттуда: там можно было устроить танцы. Они немедленно же ушли попарно,
девушки с молодыми людьми, и отправились вдоль песчаной дороги. Каждый юноша
шел со своей возлюбленной; вы можете быть уверены в том, что семилетний
ребенок всем интересовался и знал все любовные дела околотка. И у меня
оказалась моя пара.
Со мною шла маленькая девочка ирландка, приблизительно моих лет. Мы
были единственными детьми в такой неожиданной прогулке. Самым старшим из нас
было, быть может, двадцать лет. Были и совсем молоденькие девочки,
четырнадцати и пятнадцати лет, считавшие себя взрослыми и гулявшие со своими
кавалерами. Но мы с моей маленькой ирландкой были самые младшие, и мы шли,
держась за руку, причем я иногда, по указанию старших, обнимал ее за талию.
Но это было неудобно и не нравилось мне. Я был чрезвычайно горд в это
воскресное утро, идя по длинной и скучной дороге между песчаными пригорками.
И у меня была своя девушка, и я был маленьким мужчиной.
На ранчо итальянцев жила семья холостяков. Наше появление было
встречено с восторгом. Всем было налито красное вино, а длинную столовую
отчасти освободили от мебели для танцев. Молодые люди с молодыми девушками
танцевали под звуки гармонии...
...Когда наши итальянцы-хозяева предлагали мне вина наряду со всеми
другими, то я отказывался. С меня было вполне достаточно моего случая с
пивом, и я не имел никакого желания делать дальнейшие опыты в этом
направлении. К несчастью, молодой итальянец, по имени Питер, большой
любитель дразниться, увидал меня, сидящего в одиночестве; подстрекаемый