Астрид Линдгрен.
   Рони, дочь разбойника

---------------------------------------------------------------
 Перевод: Н.Белякова, Л.Брауде
---------------------------------------------------------------

     В  ту ночь, когда  родилась Ронья, над горами гремели грозовые раскаты.
Да,  гроза была  такая страшная,  что вся нечисть, обитавшая в лесу Маттиса,
испуганно заползла в  свои пещеры и потайные убежища.  Одни только  жестокие
дикие виттры, любившие грозовую погоду больше всякой другой на свете, с воем
и криком метались вокруг разбойничьего замка на горе Маттиса. Их вой и крики
мешали Лувис, лежавшей  во  внутренних  покоях  замка и собиравшейся  родить
младенца. И она сказала Маттису:
     - Прогони этих жестоких виттр, мне нужна тишина.  Из-за них я не слышу,
что пою.
     А дело было в том, что Лувис, рожая ребенка, пела. Она уверяла. что так
ей легче, да и младенец наверняка будет более веселым, если появится на свет
под звуки песни.
     Маттис схватился за самострел и выпустил в бойницу несколько стрел.
     - Убирайтесь прочь,  дикие виттры! - закричал  он. - Нынче ночью у меня
родится ребенок! Понятно вам, кошмарихи вы этакие? Дитя грозы!
     -  Хо-хо, нынче ночью у него родится ребенок! Дитя грозы! Надо  думать,
маленький и уродливый! Хо-хо!
     И Маттис еще раз выстрелил прямо в стаю. Но виттры  только презрительно
хохотали в ответ и, злобно воя, полетели прочь над верхушками деревьев.
     Пока Лувис рожала и пела, а Маттис,  по мере  своих сил, расправлялся с
дикими  виттрами,  его разбойники  сидели внизу у очага в  большом  каменном
зале, ели,  пили и орали  ничуть  не хуже  виттр. Чем-то  же  надо  им  было
заняться в ожидании  младенца.  Все двенадцать разбойников ждали  того,  что
должно произойти наверху,  в башне. Потому что за всю их разбойничью жизнь в
замке Маттиса не родился еще ни один ребенок.
     А больше всех ждал младенца Пер Лысуха.
     - Когда же родится это разбойничье дитя?! - спрашивал он. -  Я уже стар
и  немощен,  и скоро  придет  конец моей разбойничьей жизни. Хорошо бы перед
смертью увидеть нового разбойничьего хёвдинга1.
     Только  он произнес эти  слова,  как двери отворились и в зал  ворвался
совершенно обезумевший от  радости Маттис. Ликуя,  он обежал весь  зал, вопя
как сумасшедший:
     - У меня родилось дитя! Слышите, что я говорю? У меня родилось дитя!
     - Мальчик или девочка? - спросил сидевший в своем углу Пер Лысуха.
     -  Дочь  разбойника,  радость  и  счастье!  -  заорал  Маттис.  -  Дочь
разбойника, вот она!
     Хёвдинг - здесь: предводитель разбойничьей шайки, вожак.
     197

     И  через широкий  порог  перешагнула  Лувис  с ребенком на руках. Среди
разбойников воцарилась мертвая тишина.
     -  Ну,  сейчас  вы  у меня захлебнетесь пивом!  - сказал  Маттис.  Взяв
девочку у Лувис из рук, он обошел  с нею весь  зал,  показывая дочку каждому