Артиллерийском  Управлении, о  том, почему  снаряды пробивали броню,  да  не
взрывались. Говорили о  "загадочном гении  Ленина",  который всегда стоял за
поражение России и рвал ее в клочья в угоду мировой революции. Маньчжурия  и
пол-Сахалина  после первой  революции.  После второй  -  больше:  Финляндия,
Польша, Прибалтика, Бессарабия да половина Белоруссии и Украины...
     Вдруг корабль чуть накренило на правый борт. СДК начал левый поворот.
     - Ну, кажись, мне пора - подошли  к  Цусиме, - заторопился  связист. И,
будто в подтверждение его слов, экипажу СДК дали по боевой "Готовность номер
один". Подводники тоже решили выйти наверх - подышать и посмотреть на ночной
пролив.
     КИП-овец  чуть поотстал в коридоре. Корабль снова  резко  изменил курс,
теперь уже вправо.
     -  Ео-о  мое, иди  сюда  быстрее!  Глянь,  че  деется-то!  -  заторопил
комдив-два.
     Корабль  входил  в море огней.  Впереди, слева и справа  аж за горизонт
уходили яркие  пятна  прожекторов.  Множество  миниатюрных японских шхун, не
теряя напрасно  время, чего-то  сосредоточенно ловили, осветив воду. Зрелище
было  потрясающее.  По  правилам  наш  "мастодонт" должен был  далеко обойти
рыбаков, и он, как пьянчужка на церковной площади среди молчаливых богомолок
в Великий Пост, стыдливо рыская и покачиваяс, побрел к выходу из пролива.
     - Жируют на нашей кровушке, - сказал комдив-два недобро.
     -  Знаешь...  сдается  мне,  что вся эта  наша враждебность какая-то...
искусственная, что ли.  Будто нас  держат и  натравливают,  чтобы еще одного
Перл-Харбора не было. Японцы все ж поумнели  после Цусимы  - в  сорок первом
бросились на  янкесов,  а  не  на нас...  А вот мы не удержались и  кинулись
добивать их, и себе прихватили японского...
     - Ну, ты! Что ж теперь, обратно отдавать? А кто наши транспорта втихаря
топил? Скажешь, не топили? Родственнички-подводнички... А "Л-16"?
     - Ну, топили... А, - махнул рукой. - Слушай  историю. Забирал контейнер
на морвокзале,  было у меня  ноль-пять на всякий случай. Подхожу к какому-то
приличному  деду-работяге, прошу  помочь  контейнер найти. Пузырь показываю.
Нашли  махом, а потом -  к нему в каптерку, где и приговорили, значит. Еще и
пивком шлифанулись. Так  вот он мне и  рассказал, о чем Пикуль умолчал, хотя
не мог не знать.
     - Про что?
     -  А про американские  пароходы под разгрузкой,  про  "студебеккеры"  с
тушенкой... С сорок  третьего года половину ленд-лиза через  Камчатку везли,
американскими конвоями.  Потом грузили на наши - и во Владивосток. А вот уже
оттуда   поездами   на   фронт.  Говорит,   будто  америкосы   и   отстроили
Петропавловск...
     - Да мало ли чего может наплести подвыпивший работяга!
     - Не скажи. Говорит, сопливым пацаном ходил подбирать консервы, которые
из кузовов выпадали. Героизм не ахти, но риск был... И потом, Петропавловск,
он как - до революции захолустье, ударных строек не наблюдалось, а  тут бац!
-  триста  пятьдесят  тысяч  город!  Что, съел?  Не,  в  добрые американские
намерения я не верю. Нажились на этих войнах и опять наживаются,  а нам  еще
долго икать. Столько народу положили!
     - Там еще осталось?
     - Там абсолютно все осталось.
     - Пошли уберем, еще вестовой припрется... - и, охватив взглядом еще раз