охрану. Но я настоял на своем одиночестве. Еще со школьных  послевоенных
времен у меня завалялся кусок динамита. Мне никогда бы не пришло в голо-
ву, что он мне может пригодиться. А что если его взорвать на месте  чер-
ного вулкана перед самим островом Санторин?  И  оставить  рядом  меховую
шапку, взывающую к Нобелевской премии для великого путешественника? Неу-
жели я ничем не смогу ему отплатить за великодушное гостеприимство?  Хо-
рошая идея. В его духе. На Крите я всюду чувствовал его следы,  хотя  не
было ясности, передо мной, или позади. А когда я попал на борт  красавца
оАполлонап, я почувствовал, что запахло музами. Я попытался заговорить с
очаровательными стюардессами, но они оказались  голландками,  говорящими
еще и по-гречески, они никак не могли понять меня, лишь когда  я  назвал
имя Померещенского, они догадались, что я русский. О том, что на острове
можно сесть на осла, я узнал по картинкам на  туристических  проспектах.
Где-то на дне лежала Атлантида. Эта местность  так  и  напрашивалась  на
взрыв или на очередное извержение. А у меня в голове стучало  прозвучав-
шее в моем отечестве заявление: нам больше не понадобятся  замечательные
люди! Зачем тогда люди вообще?