изготовления кукол.
   Для удобства транспортировки Горны поставлялись разборными в виде  девяти
секций, собрать которые не составляло большого труда.  Так  же  просто  было
приоткрыть крышку устройства и увидеть,  что  находится  внутри.  Но  стоило
снять хоть одну деталь корпуса, как вся начинка  Горна  начинала  плавиться,
превращаясь в шлак, который горел и дымился и тем  самым  защищал  авторские
права изготовителей лучше всяких патентов.
   Сейчас в полутемной комнате,  выбранной  Пертосом  для  установки  Горна,
должен  был  начаться  процесс  воссоздания  кукол.   Ольмезианская   амеба,
становившаяся совершенно невидимой,  когда  растекалась,  обволакивая  Горн,
теперь снова сжалась в слизистый комок. Единственный свет в комнате  исходил
из глубины капсулы-матки и был тускло-зеленого цвета.
   Чтобы не мешать, Себастьян сидел на стуле в углу.
   Он старался вести себя  как  можно  тише,  зная,  что  иначе  Пертос  его
выгонит. Тем не менее он вдруг обнаружил, что бормочет строки из сказки  про
Битти Белину. Себастьян повторял их одну за другой без единой  ошибки,  хотя
раньше ему никогда не удавалось ничего запомнить, кроме того,  как  выглядит
на бумаге его имя.
   Пертос выбрал матрицу-диск  из  папки-идентификатора,  нахмурился,  потом
снова заулыбался. Взглянув в сторону Себастьяна, он заменил матрицу-диск  на
другую. Вставил диск в транслятор памяти над Горном, и  процесс  воссоздания
кукол начался.
   Себастьян уже почти встал со стула, когда вспомнил, что самое  главное  -
это не двигаться и не шуметь. Он осторожно опустился на стул, прислонился  к
стене и стал внимательно смотреть на Горн.
   Пертос орудовал лишь двумя  круглыми  ручками  на  крышке,  и  постепенно
зеленый цвет, пройдя все оттенки  спектра,  сменился  ярко-красным.  Красный
стал  белым,  и  в  этом  свете  желеобразная  масса  синтетической   плоти,
заполнявшая форму, начала затвердевать. Вскоре она стала обретать контуры  и
наконец превратилась в безликое женское тело с маленькими торчащими грудками
и щелью, наметившейся между ног.
   Себастьян пришел  в  возбуждение,  но  не  сексуальное  -  оно  было  ему
недоступно.  Он  вытянулся  вперед,  стараясь  получше  разглядеть  то,  что
происходило в капсуле-матке.
   Потом на голове куклы и на лобке появились волосы золотистого цвета.  Они
курчавились и росли прямо на глазах. Словно  тысяча  желтых  змей.  А  потом
перестали расти, и возникло  лицо  -  ее  лицо  с  необыкновенными  голубыми
глазами.
   Себастьян  продолжал  смотреть  до  тех  пор,  пока  кукла  полностью  не
сформировалась, пока в носу не появились дырочки-ноздри, а во рту  -  зубки.
Пертос - этот странный Бог-творец, смотревший на процесс воссоздания  сугубо
по-деловому,  вынул  куклу  из  капсулы-матки  и  погрузил  в   ванночку   с
питательным раствором, стимулирующим  нервные  центры  синтетического  тела.
Вскоре кукла задвигалась из стороны в сторону, что-то тихонько  бормоча;  ее
пальцы сжались, как бы цепляясь за  грезы  небытия,  словно  она  не  желала
принимать жизнь, так внезапно дарованную ей.
   Новая порция жидкой синтетической плоти заполнила  капсулу-матку;  Пертос
выбрал  очередную  матрицу-диск  из  папки-идентификатора,  вставил  диск  в
транслятор, и цикл возобновился. Но Себастьяна  совершенно  не  интересовало
воссоздание принца  и  коварной  мачехи,  доброго  ангела  и  трех  женихов,