защитные экраны, которые не позволяют смерти заполучить новую жертву. И вот
уже сознание Тимоти влилось лучом в Систему Ментальной Связи, наряду с
тысячами других лучей, направленных на тысячи других приемников. Менее чем
через секунду белые и черные хлопья начали мелькать медленнее, затем исчезли
вовсе, и им на смену пришло многоцветье зримого мира. И первое, что увидел
Тимоти после вступления в контакт, было мертвое тело Тагастера,
привалившееся к стене...
Тимоти нестерпимо захотелось отпрянуть от компьютерного мозга и
всевидящих глаз-камер и поскорее вернуться обратно в коммуникационный хаос с
тем, чтобы вновь выйти из него в нужной точке. Тагастер просто-напросто не
мог умереть! А он действительно умер, для Тимоти это ни с чем не сравнимая
потеря. В конце концов, в мире, в его мире, больше не было никого, с кем он,
Тимоти, мог бы разговаривать с такой непринужденностью и на равных; никого,
кто, в свою очередь, умел бы столь же глубоко понимать его. Кроме Тагастера,
у него имелся лишь собственный дом, а с домом как-никак не побеседуешь. Но
тут воля Тимоти, закалившаяся в многочисленных испытаниях в прошлом,
поборола минутную слабость, не позволила поддаться панике и убежать от
реальности. Он плотнее вжался в кресло и снова вгляделся в поразившую его
картину.
Нет, Тагастер не был мертв. Хотя голова известного концертирующего
гитариста была залита кровью, его тело подергивалось. Тимоти включил
переговорное устройство, и механический голос разорвал тишину эфира:
- Ленни!
Тагастер едва заметно поднял голову, но для Тимоти этого оказалось
достаточно, чтобы понять: в горло гитаристу вонзился дротик. Тагастер
попытался что-то сказать, но из горла у него вырвалось лишь булькающее
шипение, словно в ведерке со льдом разбилась бутылка шампанского.
Тимоти почувствовал, как в душе у него зарождается беззвучный вопль. Миг
спустя он понял, что этот вопль отнюдь не был беззвучным, напротив, он
гремел в репродукторе. Это испугало Тимоти, и он отвернулся от тяжело
раненного друга, пытаясь собраться с мыслями. Дротик? Но кому могло прийти в
голову убивать Леонарда Тагастера? И почему этот человек не довел задуманное
до конца?
Музыкант издавал нечленораздельные звуки, словно отчаянно пытался
сообщить нечто очень важное. Его голова моталась из стороны в сторону, потом
начались конвульсии - предвестники близкой смерти. Тимоти уже пожалел, что
не спрятался в хаосе лучей. Широко раскрытые глаза Тагастера были полны
слез. Он понимал, что умирает.
Тимоти не выдержал и нырнул в спасительное коммуникационное
пространство-хаос, и перед ним вновь замелькали белые и черные хлопья, но
тут же они опять стали многокрасочным миром, когда желание проститься с
другом пересилило страх стать свидетелем его смерти. Тимоти самым позорным
образом запаниковал и сам прекрасно понимал это. Ведь Тагастер пытался ему
что-то сказать, пытался сказать ему что-то чрезвычайно важное. Но как же ему
удастся, если в его горле торчит металлический стержень?
Вялой рукой Тагастер провел по стене, словно пытаясь написать на ней
какие-то слова, и Тимоти разгадал его замысел. Он развернул приемник таким
образом, чтобы камера охватывала большую часть помещения. Там имелся
письменный стол, на котором лежало множество ручек и карандашей, - всего в
каких-то двадцати футах от дальней стены. Но приемник не обладал