Дин КУНЦ
   КУКОЛЬНИК



   Перед вами игра страстен - пьеса  в  пяти  актах  из  китайского  театра,
холодная сказка, чтобы остудить не в меру горячие головы.

Харри и Диана Рекорд

Сентябрь

   Сидя в кабине, идиот и кукольник смотрели вперед  в  темноту,  на  прямую
серую ленту старой  дороги,  по  которой  ехал  их  грузовик.  Идиота  звали
Себастьян - явно неподходящее для него имя.  Такое  имя,  с  одной  стороны,
предполагало личность и индивидуальность. Идиот же был абсолютно безликим. С
другой стороны, от человека с таким именем естественно было ожидать  веселья
и некоторой вспыльчивости. Но идиот, как правило, был мрачен,  с  выражением
вечного недоумения на лице. Его  черные  глаза  пристально  смотрели  из-под
козырька нависающего лба; мясистые губы казались обвисшими, а  бледные  руки
безвольно висели вдоль толстых ляжек.
   Кукольник, напротив, пожалуй, соответствовал своему имени.  Мать  назвала
его Пертосом в  честь  Пертоса  Аримского  -  героя  их  галактики,  который
очаровал всех и вся своей  улыбкой  и  теплым  взглядом.  Отец,  прежде  чем
покинуть мать с ребенком, дал ему фамилию Гедельхауссер, но она  была  не  в
ходу, тем более что имя оказалось на редкость подходящим. Даже сейчас, глядя
на проносившийся в желтом свете фар бетон  под  воздушной  подушкой,  Пертос
улыбался. И не то чтобы Пертос Гедельхауссер отличался веселым нравом. Вовсе
нет. Скорее наоборот: дело шло к старости, а будущего оставалось все  меньше
и меньше. Просто в обычном  состоянии  его  лицо  выглядело  так,  будто  он
улыбается.
   - Расскажи мне об этом, - сказал Себастьян, сгорбившийся на  сиденье  так
низко, что над панелью приборов возвышалась одна его голова.
   - О  чем?  -  спросил  Гедельхауссер.  Последние  несколько  часов  идиот
находился в глубокой задумчивости, а это значило, что он озадачен  очередной
проблемой.
   - О городе.
   Пертос видел, что совсем не это беспокоит недоумка.  Но  он  не  возражал
против того, чтобы поболтать с Себастьяном, даже если говорить придется  ему
одному.
   - По-моему, я тебе рассказывал о нем уже раз сто.
   - Еще.
   Кукольник вздохнул, откинулся  на  холодный  пластик  сиденья,  расправил
плечи и выпрямил шею. Он в очередной раз подумал о том, как было бы здорово,
если бы идиот мог водить машину. Но однажды он уже дал Себастьяну руль  и  с
тех пор не имел ни малейшего желания повторять этот опасный эксперимент.
   - Ладно, - сказал он.  По  правде  говоря,  ему  даже  хотелось  услышать
собственный голос, чтобы хоть как-то заглушить въедливый гул вращающихся под
ними ротаров и отвлечься от безрадостных мыслей.
   - Только помедленней, - предупредил Себастьян.