привлекло сюда не любопытство.  На траулере он был новичком.  В первые
дни  войны  его  высадили  с  небольшим отрядом в тыл продвигающихся к
Мурманску   гитлеровцев   разведать   дорогу,   питавшую   наступление
противника. Анциферов был ранен: вражеская пуля раздробила ему локоть.
     Из госпиталя Анциферова выпустили с несгибающейся правой рукой и,
как негодного к строевой службе,  направили в райвоенкомат начальником
стола учета  офицерского  состава.  Уже  первое  знакомство  с  новыми
обязанностями  привело  молодого офицера в смятение.  Сидеть и писать!
Моряку,  штурману  погрязнуть  в  канцелярщине!  Да  он  запутается  в
писанине  сам  и  других запутает.  Анциферов услышал о комплектовании
экипажей трех траулеров и побежал в обком партии.
     Иван Кузьмич с первого же дня плавания взял молодого штурмана под
свое покровительство.  От него Анциферов узнал устройство  рыболовного
трала, способы разделки рыбы и многое другое. Но никакие объяснения не
могли заменить опыта,  и теперь Анциферов с нетерпением ждал: скоро ли
поднимут трал, приступят к обработке улова...
     Волновался не один  Анциферов.  Подъем  трала  всегда  привлекает
рыбаков на палубу.  Что даст море? Вдруг в промысловом журнале в графе
"улов в тоннах" появятся ненавистные "колеса" - нули. Но этот рейс был
особый, а потому и волнение матросов нарастало с каждой минутой.
     Не спешили лишь в рубке.  Прошли положенные  для  траления  сорок
пять минут,  пятьдесят. Миновал час. Окна рубки по-прежнему оставались
закрытыми.
     Наконец Иван Кузьмич появился в окне и подал команду:
     - Вира трал!
     Снова загрохотала  лебедка.  Нестерпимо медленно вползали на борт
лоснящиеся  смазкой  ваера  и  наматывались   на   огромный   -   выше
человеческого роста - деревянный барабан.
     Фатьяныч вскочил на плавно покачивающийся планшир.  Придерживаясь
обеими руками за ванты,  он повис над водой. Маленькие выцветшие глаза
его зорко всматривались в море.
     В глубине   замаячило   расплывчатое  молочно-зеленоватое  пятно.
Постепенно уменьшаясь,  оно становилось все  ярче,  обретало  знакомые
очертания тралового мешка.
     - "Колеса"!  - Фатьяныч сердито сплюнул за борт и  с  неожиданной
для его возраста легкостью соскочил с планшира на палубу.
     Трал был пуст.  Совершенно  пуст.  Он  не  захватил  даже  мелких
животных, которыми так богато Баренцево море.
     "Не мало ли вытравили ваеров? - подумал Иван Кузьмич. - Возможно,
трал не лег на дно, а завис в воде?"
     Он отошел от  окна  и  включил  эхолот.  Дрожащая  синяя  стрелка
показала  глубину  моря  - около двухсот метров.  Все же Иван Кузьмич,
спуская трал,  вытравил ваеров на марку больше.  Но и это не  помогло.
Снова  пришлось  записать  в  журнал ненавистные "колеса".  Теперь уже
сомнений не было: под "Ялтой" тянулось голое каменистое дно.
     - Цедим тралом соленую воду! - раздраженно бросил Иван Кузьмич.
     - Сделаем еще заход,  - ответил Бассаргин.  - Потом пробежим миль
десять на восток. Попробуем меньшие глубины.
     - Стемнеет к тому времени, - напомнил Иван Кузьмич.
     - Рано  или  поздно,  а  придется работать с тралом в темноте,  -