тридевять земель. Здесь в свой первый учебный год он стал снова часто
смеяться, и случалось, учитель, взглянув на него, забывал, за что собирался
сделать ему замечание. Теперь Тим и сам старался помириться с мачехой.
Стоило ей разок похвалить его за то, что он притащил один тяжелую сумку
картошки, и он чувствовал себя совершенно счастливым, становился
покладистым и сговорчивым и готов был помогать ей с утра до вечера. Но,
снова получив нагоняй, он опять замыкался, мрачнел и надевал маску гордеца.
Тогда к нему было не подступиться.

Ссоры с мачехой сказывались на его школьных занятиях. Тим, хоть и был куда
сметливее многих в классе, часто получал отметки хуже других ребят, потому
что невнимательно слушал, когда учитель объяснял урок. И еще из-за домашних
заданий.

Делать дома уроки ему было очень трудно. Только он садился со своей
грифельной доской за кухонный стол, как появлялась мачеха и прогоняла его в
детскую - комнату, где он спал вместе с Эрвином. Но детская была царством
его сводного брата, а тот ни на секунду не оставлял Тима в покое: то
требовал, чтобы Тим с ним играл, и злился, когда тот отказывался; то
расставлял на столе свой конструктор, и Тиму даже некуда было положить
тетрадку. Как-то раз Тим, окончательно выведенный из терпения, укусил
Эрвина в руку. Это не прошло ему даром. Увидев кровь на руке своего
любимца, мачеха принялась вопить, что Тим преступник, коварный злодей,
разбойник с большой дороги. Отец не проронил за ужином ни единого слова. С
этого дня Тим перестал бороться со сводным братом и готовил уроки,
пробравшись тайком в спальню родителей. Но Эрвин выследил его и донес, а
одна из заповедей мачехи гласила: "В спальне родителей детям делать нечего!"

Теперь Тиму ничего не оставалось, как готовить уроки в обществе Эрвина.
Если тот занимал единственный столик, стоявший в комнате, Тим садился на
кровать и писал, положив тетрадку на тумбочку. Но сидел ли он за столом или
примостившись у тумбочки, он все равно, как ни старался, не мог
сосредоточиться на задаче. Только по средам, когда Эрвин ходил в школу во
вторую смену, Тиму удавалось сделать уроки так, как ему хотелось. А ему
хотелось, чтобы учитель остался им доволен. Да и вообще ему хотелось жить в
дружбе и добром согласии со всем миром.

Но, как это ни печально, его домашние работы с каждым годом нравились
учителю все меньше и меньше. "Светлая голова, - говорил учитель, - но
лентяй и совершенно не собран". Как он мог догадаться, что Тиму приходится
каждый день заново отвоевывать себе место для приготовления уроков? Тим не
рассказывал ему об этом: он был уверен, что учитель и сам все знает. Так
случилось, что и школа подсказала Тиму все тот же грустный вывод: жизнь
непонятна, а все взрослые - конечно, за исключением его отца -
несправедливы.

Но и этот единственный справедливый человек его покинул. Через четыре года
после того, как Тим в первый раз пошел в школу - все эти годы он с трудом
перебирался из класса в класс, - отец погиб на стройке: на него свалилась
доска, упавшая с огромной высоты.