И  вот  иду я с доклада  ученого, мимо  будки  телефонной  следую,  как
доносится до меня оттуда разговор такой интересный. Ну и я конечно послушать
остановился. Сам же для  вида в кошельке роюсь, как будто монетку  позвонить
ищу. Только тот что в будке в упор меня видеть хотел  или, может статься, не
заметил вовсе.  Собою он был  не брит и не примечателен,  в  свободной  руке
хранил он авоську, где покоились бутылка порожняя пол-литровой вместимости и
консервный нож довоенного  образца с деревянной ручкой и ржавым лезвием. Как
тот нож  в  авоське  реденькой сохранился, по пути следования не выпав и  не
оставшись  в  бесхозности на  мостовой, одному богу  известно,  да и ему,  я
думаю, невдомек.
     "Нет, - говорил он  упорно, - ты, Варвара, меня наперед послушай. " Что
уж там Варвара эта ему в ответ говорила, не знаю,  но мужчину самого  слышно
было отчетливо.
     "А что до того, что жизнь, говоришь, теперь своя  у тебя, так свои они,
Варюх,  по спине бегают, а жизнь это  Алешка, сын наш,  как  ни поворачивай,
общий, и уж тут ничего не попишешь, а тем более устной речью не возразишь. И
про  нынешнего  ты мне  своего  не  сказывай,  потому знать про  то  мне  ни
интереса, ни любопытства пустого нету. Поняла? Мне на него, если правду тебе
желательно слушать, плюнуть вот так и  растереть до прозрачности. " Он тут и
впрямь  плюнул,  но  не  на  стекло, а под ноги и  растирать не стал, просто
уставился  на  плевок свой, точно  форму его или консистенцию изучая.  "Я на
него,  если  хочешь,  с прибором  клал  из пяти  предметов да на  двенадцать
персон. Э, нет,  Варюха-горюха, это ты неверную линию гнешь и базу подводишь
шаткую.  Дело мое сторона, не спорю, только не та, о которой ты себе думаешь
да мечтаешь, а та, где на одной с тобой мы тропинке разойтись  размежеваться
не можем, и  Алешка промеж нас, что тебе  птенец  слеток,  головой вертит  и
круглые свои таращит, с одного на другого переводит, хоть и  удивленно, а  с
пониманием. А  ты  говоришь,  чтоб я нос  или иную тельную часть в дела твои
путанные  не совал. Хорошо,  Варюха, не  стану,  будь,  как знаешь,  Христос
тобой,  но предупреждение мое все  же в расчет  прими, что  ежели  этот друг
товарищ  твой, или как  его там  титуловать не знаю, до  Алешки  не то чтобы
пальчиком  случайно  или по недомыслию  коснется,  а скажет что  поперек или
поглядит косо, то  явлюсь я по  адресу точному и, на тонкости щепетильные не
взирая, это его твое величество  нетитулованное,  спустивши предварительно с
него шкуру,  отправлю в Африку на Лимпопо, где аллигаторов тьма пооткусывает
ему все,  что я  по рассеянности  вырвать  могу  позабыть, а может побрезгую
просто,  у  меня, ведь,  Варвара  Иннокентьевна, свои  гордость  достоинство
имеются. Ты тут меня хорошо поняла и  усвоила? Нет, ты погоди в аргументации
ударяться да демагогии распускать, ты мне без околичностей  ответ держи, все
ли  тебе  в  этом  пункте А  понятно,  коли  да,  тогда  уж  и  до пункта  Б
отправляться возможно. Ну а  раз понятно,  то и облегчение на том сделаем. "
Тут  дверцу отворил пошире и в образовавшийся проем животом  подался. Трубку
телефонную  к  уху  плечом  припер  и,  гляжу, мотню распускает неторопливо.
Только  я было  призадумался, для чего это он в костюме своем рационализацию
учиняет,  как струя шипящая разве  что не на ботинки  мои зажурчала, меня же
самое  товарищ абонент в азарте своем и не  заметил  как будто. Я конечно из
вежливости в  сторонку  отманеврировал  и наблюдаю себе, как товарищ  лужицу
наполняет, хоть и  маленькую с копытце, а луну с небом  и звездами  все одно
отражает. А  пар  от  нее,  точно туман  над вечерним тихим озером стелется.
Товарищ    тем    временем   внешней   секреции    орган   свой,    потрясши