излучает и поглощает свет; лучи скользят в двух направлениях, как золотые
птицы.
Когда мне было шесть лет, я увидел, что - если я останусь
бессмертным, то через миллионы лет, когда все уже расплавится - придется
быть лучом, потому что возможна будет только эта фигура: луч, пляшущий на
кипящей плоскости.
Когда мне было шесть лет, от нас уехал - куда-то на юг - отец. Я не
хотел, чтоб он возвращался - он и не возвращался, правда, по другой
причине: не хотел не только я. Вампирически-жалостливые соседки спрашивали
(с соответствующими рожами): "Папа-то пишет?" Естественно, я их ненавидел.
Мамины дед и бабка были красными директорами где-то в Волгограде.
Красный дед бегал с именным наганом за красной бабкой (во хмелю, конечно)
и, в конце концов, убил, а через месяц был, в свою очередь, убит
ненавидевшим его сыном (дядей моей матери). Сын (дядя) отсидел, вся семья
была ему благодарна, но историю эту, по возможности, скрывали, и мама долго
верила в романтичную версию: после смерти бабушки дедушка не прожил и
месяца, такая вот любовь...
"Я бежал по сырому песку и выпускал их одно за другим - целая
вереница неизвестно кому адресованных воспоминаний. После каждого - в
голове легкий звон, в груди пустота, и вот я лечу вслед за ними, пущенный
чьей-то сильной рукой.
В песке ямка. Я выливаю туда горсть воды и смотрю, как быстро она
уходит в песок. Повторяю снова и снова. Через мгновение песок уже сухой. Я
сижу, подогнув ноги, раскачиваясь с ветром. Я горсть песка.
Она появилась из нараставшей волны. Ветер тронул мое плечо, я поднял
голову и увидел ее светящееся тело. Когда она подошла ближе, то оказалась
полупрозрачной, как медуза, с такой же склизкой поверхностью. Это было
ужасно - я не мог отвести глаз и не в силах был прикоснуться.
Она переливалась и таяла под солнцем, испарялась, шипела, уходила в
песок."
(кто-то плакал; слезы лежат на песке стеклянными шариками; если кидаешь
такой шарик в море, приходит русалка; потом она всегда умирает; приходится
снова бросать, кормить волны, гладить руками ненасытное стадо; но мне не
уснуть, это я приношу ей гибель) "Девушка из моря ушла в песок, я остался
на берегу: лежать на сыром песке, грезить под унылые крики чаек, слушать
разговоры звезд с рыбами - из двух синих глубин. Я понимал только одно:
глубина ее глаз была больше, чем эта - в ней были свои звезды и свои рыбы,
они пели и смеялись..." и я не спал, когда ее видел.