они
     одни, одни, одни?

ВСТРЕЧА

     Над черной горою, над черным заливом, над черною ночью из мрака
     во мрак
     черный ветер скользит.
     Море колышется, гложет нагие утесы,
     приходит, уходит, оскалами пены грозит.

     Полночь. Ни звезды, ни огня. Пустая дорога, ворота, закрытые двери, -
     и в безмолвии жутком
     черного ветра, ревущего в небе и рвущего море, человек остается
     наедине с рассудком.

     Безлюдье, отчаянье, пропасть безмолвия, ночь -
     и во тьме необорной
     ни малейшей любви, омывающей гордого сердца гранит, -
     только ветер, холодный и черный.

     Над морем, над миром летят, оставляя внизу
     долины, холмы и отроги, -
     и тогда из блужданий опять возвращается разум
     на свет огня у дороги.

     К этой старой дороге, что настежь открыта ветрам,
     где пыль водяная
     холодными крыльями бьет по глазам, где чайка кричит, высоко
     над волнами стеная.

     Недостроенный дом. Ограда. Огонь пылает в жестянке,
     порывист, манящ.
     Греет руки над пламенем чернокожий старик,
     закутавшись в рваный плащ.

     Он бросает приветствие в бешеный ветер,
     он слышит ответ.
     Он улыбается: белые зубы на темном лице, и улыбка его
     сверкает, как солнечный свет.

     Свет улыбки, ярчайшее пламя
     в черной ночи -
     освещают дорогу мою
     его лучи.

РЕКА

     И видели они вдали от континента:
     как желтый змей, воды муаровая лента,