Борис Кремнев.
    Франц Шуберт


     Серия "Жизнь замечательных людей", М., "Молодая гвардия", 1964
     OCR Бычков М.Н.


I

     Век уходил в вечность.
     ...Уходит век. И уносит  надежды,  которым  не  суждено  было  сбыться,
мечты, которые не пришлось осуществить, и радости, которые так и не  удалось
приручить.
     Век уходит. Но остаются  разочарования.  Оседают  полынной  горечью  на
сердце. Рождают тоску, бессильную злость и смятение.
     Все, что случилось,  ошеломительно  своей  неожиданностью  и  чудовищно
непохоже на то, к чему, казалось,  стремился  поток  времен.  Век,  суливший
торжество разума и человеколюбия,  мирно  и  мерно  шествовавший  вперед  по
широкой дороге просвещения, вдруг вздыбился  бунтом.  Революцией.  Кровавой,
разгульной, беспощадной. То,  что  испокон  столетий  считалось  незыблемым,
рушится.  То,  чему  поклонялись,  растаптывается.  То,  чему  славословили,
предается анафеме. Что прежде вселяло ужас, теперь само трепещет от ужаса.
     Святая святых  -  монарший  престол  низвергнут.  А  венценосная  глава
срублена с плеч. Новое слово - гильотина, только-только родившись  на  свет,
стало властелином мыслей и чувств,  оттеснив  такие  успокоительно-привычные
слова, как "престол", "монархия", "король", "верноподданный".
     Порвались привычные связи,  и  соединить  их  вновь,  видимо,  не  дано
никому.
     Правда, кровавое марево поглотило лишь Запад. Пожар  бушует  в  Париже.
Пока это не так опасно. От Вены до Парижа далеко. Особенно  если  принять  в
расчет  границы,  пограничные  шлагбаумы   и   войска   императора   Франца,
всесильного властителя могучей, никем и никогда непобедимой империи.
     Но если горит по соседству, разве можно наперед знать,  не  перекинется
ли пламя и на твой дом?
     Надвигается новый век -  XIX.  И  несет  с  собой  страх.  Страх  перед
неведомым. Страх перед грядущим. Что оно сулит? Что  даст  людям?  Тем,  кто
вступает в столетие зрелым. И тем, кто пришел на свет в  канун  века.  Таким
вот, как это крохотное существо с  багровым  личиком  и  лазурными  глазами,
пронзительно и хрипло, захлебываясь,  орущее  в  темном  углу  полутемной  и
тесной комнаты.
     Да, не зря входящему в мир определено плакать...

     Так или примерно так размышлял у колыбели только что  родившегося  сына
Франц  Теодор  Шуберт,  учитель  приходской  школы  в  предместье   Вены   -
Лихтенталь.
     Появление его он  отметил  в  регистре  "Рождений  и  смертей  в  семье
школьного учителя Франца Шуберта", записав:
     "Франц Петер Шуберт,  родился  31  января  1797  года,  в  1  1/2  часа
пополудни, крещен 1 февраля".