Мне понравилась Аленкина идея. Я представил, как ребята из нашего дома
рты разинут,  когда я им расскажу,  как мы  с  Аленкой  заблудились  и  нас
двадцать два вертолета разыскивали три дня.  Нет, лучше неделю разыскивали.
Мы голодали,  а они летали над  лесом  и  разыскивали  нас.  Мы  сидели  на
деревьях, спасались  от  волков и медведей...  Нет,  лучше от одних волков.
Медведи могут забираться на деревья.  Нам не поверят,  что мы  от  медведей
спасались.
     - Заблудимся? - спросила Аленка.
     - Ты как хочешь, - сказал я. - До вечера я согласен заблуждаться, а на
ночь пойду домой... Боюсь, что на дереве я не засну.
     - Возьми матрас, - сказала Аленка. - И подушку.
     - А кто понесет?
     - С тобой лучше не связываться, - сказала Аленка.
     - Вертолеты будут? - спросил я.
     - Конечно,   -  сказала  она  и,  на  ходу  снимая  сарафан,  побежала
переодеваться. Влезла в свои любимые брюки и черную рубашку.
     Мы отправились в лес. Сначала шли по тропинке, потом она вдруг куда-то
исчезла. В просвете деревьев еще была видна крыша нашего дома.  Сосны и ели
скоро все заслонили.  Аленка шла впереди.  Я на всякий случай стал замечать
дорогу. В какой-то книжке я прочел,  что если  не  хочешь  заблудиться,  то
оставляй знаки. Я принялся потихоньку обламывать у маленьких сосенок ветви.
Поднял с земли крепкий сук и стал им царапать толстые стволы. Аленка ничего
не замечала, она шла напрямик в глубь леса.
     Километрах в двух от дома нас догнал Дед. Он невозмутимо сунулся носом
в мою  руку  и  помчался к Аленке засвидетельствовать свое почтение.  Когда
Деда не берут с собой,  он имеет привычку в отдалении  следовать  сзади.  А
потом, когда уже никто не прогонит, объявляется.
     - Тебя кто звал?  - сердито посмотрела на него Аленка.  Но голос у нее
был не очень сердитый, и Дед, помахав коротким хвостом, побежал вперед.
     В настоящий лес мы попали в первый раз. Лес был тихий и торжественный.
Голубоватый полусумрак  окружал  нас.  Не хотелось разговаривать.  Огромные
стволы, сужаясь,  уходили  ввысь.  Стволы  были  красные,  белые,  зеленые,
коричневые. На  одних  словно  кто-то  кору искромсал вдоль и поперек тупым
ножом, другие - гладкие,  так и хотелось прикоснуться ладонью.  Высоко  над
головой,  пряча от нас небо, шелестела листва, поскрипывали зеленые иголки.
А когда  проглядывало  небо,  то  оно  казалось  глубоким  и   темно-синим.
Наверное, такое небо видно из колодца.
     Сначала в лесу было не слышно ни одной живой души.  Но  потом  я  стал
различать голоса  птиц.  Сколько  я  ни  вертел головой - так ни одной и не
увидел.  Птицы замаскировались в ветвях. Я думал, что стоит вступить в лес,
как сразу начнут выскакивать из кустов зайцы, лисицы и другие мелкие звери.
Чтобы выскакивали  волки  и  медведи,  мне  не  хотелось.  Глаза  у  Аленки
блестели, ветви  хлестали  по рукам и по ногам,  но она ничего не замечала.
Аленка спешила вперед,  ей хотелось поскорее  заблудиться.  То  мы  шли  по
мягкому пружинистому"мху, то мох исчезал, и мы вступали в царство невысоких
сухих растений.  Я не знал,  как называются  эти  цепкие  кустики  розового
цвета.  И запах этих лесных цветов кружил голову. Хотелось упасть среди них
и долго  глядеть  в  небо.  Иногда  нам  попадались  полянки   брусничника.
Маленькие твердые  листья  блестели.  К  черным "трухлявым пням прилепились
коричневые с белым бородавки. Какие-то древесные грибы. Встречая муравьиные