черта показалась Саре интересной, она сочла ее признаком пытливого  ума,  но
вскоре стала спрашивать себя, нет ли в этом желании - разглядывать спящих  -
чего-то зловещего, даже какого-то  фетишизма?  Ведь  в  эти  минуты  человек
беспомощен, можно сказать, он без сознания, а наблюдатель бодрствует и  свое
сознание вполне контролирует.
   С тех пор Сара разучилась легко засыпать: ей не давала покоя мысль, что в
любой момент Грегори может склониться над ней, разглядывая при лунном  свете
ее лицо. (И это еще до того, как она разбудила в  нем  интерес  историями  о
своих снах - о снах, столь реальных, что порою она не могла отличить  их  от
реальности.) Но Сара привыкла к этой мысли, как, по ее мнению,  привыкают  к
любой мысли. И даже зная,  что  Грегори  наблюдает  за  ней,  еще  несколько
месяцев (или все-таки недель?) она по-прежнему крепко спала  -  пока  ранним
декабрьским утром с криком не пробудилась от лягушачьего кошмара, снившегося
ей регулярно. На этот раз лягушка была  размером  с  человека  и  сидела  на
обочине шоссе, огибающего студенческий  городок.  Сара  пыталась  проскочить
мимо твари, но та жутко квакнула и пришлепнула к ее векам  свой  раздвоенный
язык - по одному кончику на каждый глаз.  Усилием  воли  Сара  проснулась  и
закричала еще громче, ибо поняла, что хотя она  уже  не  спит,  на  веки  ей
по-прежнему что-то давит: это кто-то или что-то было тесно прижато к глазам.
Она попыталась открыть их, но поняла, что не  может  этого  сделать.  Что-то
мешало поднять веки. Но потом  препятствие  вдруг  исчезло,  она  распахнула
глаза и обнаружила  перед  собой  Грегори:  он  сидел  рядом  и  склонившись
внимательно наблюдал за ее лицом,  а  его  растопыренные  пальцы  маячили  в
каком-то дюйме над ее глазами.
   - Какого черта ты делал? -  спросила  Сара  минут  десять  спустя,  когда
окончательно проснулась,  дыхание  и  сердцебиение  вошли  в  норму,  и  она
убедилась, что никаких гигантских лягушек в комнате нет.  -  Что  ты  делал,
пока я спала?
   - Ничего, - ответил Грегори. - Просто смотрел на тебя.
   - Ты прикасался ко мне, - сказала Сара.
   - Я не хотел тебя будить.
   - Тогда тебе не следовало притрагиваться к моим  глазам  своими  погаными
пальцами.
   После паузы Грегори пробормотал:
   - Прости. - Он сказал это очень тихо, даже трогательно, и сжал  ей  руку.
Потом наклонился и поцеловал ее. - Я не хотел тебя будить, - повторил он.  -
Я должен был к ним прикоснуться. Это невероятно… - Она угадала в сумраке его
улыбку. - …за твоими глазами таится столько жизни, когда  ты  спишь.  И  мне
хотелось к ним прикоснуться, чтобы кончиками  пальцев  ощутить  твою  жизнь…
Знаешь, я так уже делал, - добавил он.
   - Да, но… ты меня напугал. Все  было  так  реально.  -  И  Сара  смиренно
вздохнула:
   - Ты давил очень сильно.
   Грегори снова улыбнулся:
   - Да, но ты же мне доверяешь, правда? Ты ведь уверена, что я  не  причиню
тебе вреда?
   Сара ощутила,  как  его  пальцы  сжали  ей  руку  и  ласково  поглаживают
запястье.
   - Наверное.
   - Наверное?