Артур Конан-Дойль.
     Затерянный мир

                           Перевод Н. Волжиной.

          Отчет о недавних удивительных  приключениях  профессора  Э.
     Челленджера,  лорда  Джона  Рокстона,  профессора   Саммерли   и
     репортера "Дейли-газетт" мистера Э. Д. Мелоуна.

                                               Вот бесхитростный рассказ,
                                               И пусть он позабавит вас -
                                               Вас, юношей и ветеранов,
                                               Кому стареть пока что рано.

     Глава I. ЧЕЛОВЕК - САМ ТВОРЕЦ СВОЕЙ СЛАВЫ

     Мистер   Хангертон,   отец   моей   Глэдис,   отличался   невероятной
бестактностью и  был  похож  на  распушившего  перья  неопрятного  какаду,
правда, весьма добродушного, но занятого исключительно собственной особой.
Если что-нибудь могло  оттолкнуть  меня  от  Глэдис,  так  только  крайнее
нежелание обзавестись глуповатым тестем.  Я  убежден,  что  мои  визиты  в
"Каштаны. три раза на неделе  мистер  Хангертон  приписывал  исключительно
ценности своего общества и в особенности своих рассуждений о  биметаллизме
- вопросе, в котором он мнил себя крупным знатоком.
     В тот вечер я больше  часу  выслушивал  его  монотонное  чириканье  о
снижении  стоимости  серебра,  обесценивании  денег,  падении  рупии  и  о
необходимости установления правильной денежной системы.
     - Представьте себе, что вдруг потребуется немедленная и одновременная
уплата всех долгов в мире! - воскликнул он слабеньким,  но  преисполненным
ужаса голосом. - Что тогда будет при существующем порядке вещей?
     Я, как и следовало ожидать, сказал, что в  таком  случае  мне  грозит
разорение, но  мистер  Хангертон,  недовольный  моим  ответом,  вскочил  с
кресла,  отчитал  меня  за  мое  всегдашнее  легкомыслие,   лишающее   его
возможности обсуждать со мной серьезные  вопросы,  и  выбежал  из  комнаты
переодеваться к масонскому собранию.
     Наконец-то я остался наедине с Глэдис! Минута,  от  которой  зависела
моя дальнейшая судьба, наступила. Весь этот вечер я  чувствовал  себя  как
солдат, ожидающий сигнала к атаке, когда надежда на победу сменяется в его
душе страхом перед поражением.
     Глэдис сидела у окна, и ее гордый тонкий профиль  оттеняла  малиновая
штора. Как она была прекрасна! И в то же время как далека от  меня!  Мы  с
ней были друзьями, большими друзьями, но мне никак не удавалось увести  ее
за пределы тех отношений,  какие  я  мог  поддерживать  с  любым  из  моих
коллег-репортеров  "Дейли-газетт",  -  чисто  товарищеских,  добрых  и  не
знающих разницы между полами. Мне претит, когда женщина держится  со  мной
слишком свободно,  слишком  смело.  Это  не  делает  чести  мужчине.  Если
возникает чувство, ему должна сопутствовать скромность, настороженность  -
наследие тех суровых времен, когда любовь и жестокость часто шли  рука  об
руку. Не дерзкий взгляд, а уклончивый, не  бойкие  ответы,  а  срывающийся
голос, опущенная долу головка - вот истинные приметы страсти. Несмотря  на