Вильно.  Он не  принял никаких  мер. Армия  и гвардия бежали  от нескольких
казаков. Из-за морозов все потеряли голову; беспорядок был такой, что, хотя
их не  преследовали, они бросили на высотах за  Вильно всю артиллерию и все
обозы. Еще не было примера подобного "спасайся, кто может", не было примера
такой глупости. То, что спасла бы сотня отважных людей, погибло под носом у
десятка тысяч храбрецов по вине Мюрата. Капитан волтижеров лучше командовал
бы армией, чем он.

Я передал  императору письмо де Салюса [309], и он  перечитал его несколько
раз, не  будучи в состоянии, по  его словам, верить тому,  что ему сообщали
король  и начальник  штаба, на  которых он  изливал все  свое недовольство.
Когда  император   читал  мне  полученные  им   сообщения  или  излагал  их
содержание, он был так  изумлен и потрясен, что мне стало ясно одно: он был
искренен, когда уверял меня  (в дороге и даже после нашего приезда), что мы
удержим  Вильно.  Чем  больше  он  действительно  верил в  это,  тем  более
чувствительной для  него была  эта потеря. В  первый момент известие  о ней
подействовало на него более  удручающе, чем в свое время сообщение о потере
Минска и Борисова, хотя ему приходилось тогда отступать, причем он оказался
между  тремя  неприятельскими  армиями [310].  Но  так  как  он должен  был
притворяться  уверенным  в  себе  перед  внимательно  наблюдавшими  за  ним
придворными и  мужественно встретить грозу, то он  быстро оправился и с еще
большим пылом  занялся изысканием  способов исправить все  случившееся. Так
как  из армии  один за  другим приезжали  различные лица, что  не позволяло
скрывать долее грустные вести, то император разрешил разослать на следующий
же   день   все   частные    письма,   прибывшие   вместе   с   эстафетами.

Расскажу  те  подробности  об  этом  событии,  которые  сообщил  мне  тогда
император.

По  прибытии  в  Вильно   начальники  поспешили  устроиться  на  квартирах,
отдохнуть и  обогреться. Младшие  офицеры и солдаты,  предоставленные самим
себе и очень страдавшие от морозов, дошедших до необычайной силы (в течение
трех  дней было  больше  20° мороза),  также  укрылись в  домах и  покинули
большинство постов. Король, который  должен был бы находиться в авангарде в
нескольких лье от Вильно,  был в городе, и все укрылись там по его примеру.
В результате  казаки могли  дойти до застав в  городских предместьях. Мороз
мешал  нашим солдатам,  укрывшимся в  домах или собравшимся  возле костров,
воспользоваться своим оружием, и  они отступали перед казаками. Неприятель,
ободренный этими  первыми успехами,  осмелел, стал нападать на  наши тылы и
прощупывать  посты  в  предместьях.  Почти не  встретив  сопротивления,  он
непрестанно тревожил  их и  тем самым увеличивал беспорядок  в наших рядах.
Русская  пехота, видя  успехи  казаков, также  подошла к  городу. Несколько
орудий, поставленных на полозья,  причинили не столько зла нескольким нашим
постам, сколько  напугали их. В конце концов  беспорядок дошел до того, что
было решено эвакуировать Вильно.

Непредусмотрительность,   царившая   повсюду   после  отъезда   императора,
окончательно погубила  все. Артиллерия,  обозы, - словом,  все скучилось на
возвышенности  в двух  лье от  Вильно. Неподкованные,  да к  тому же  еще и
изнуренные лошади не в  состоянии были перебраться через эту возвышенность.