подвергались  в некоторых  отношениях такому  риску, что каждый  приехал на
свидание,   чувствуя   необходимость   скрывать   свои  затруднения,   свои
беспокойства и свои тайные проекты, относящиеся к будущему; но вместе с тем
каждый чувствовал  в неменьшей мере и  стремление к всеобщему миру, который
один  только мог  восстановить  на лучшей  основе Европу  и привести  все в
порядок.

События  в  Испании,  вместо  того чтобы  возродить  эту  страну и  усилить
преобладание императора  Наполеона, как он  рассчитывал, в действительности
создали для него лишь многочисленные затруднения.

Австрия, усматривая в этой войне и в образе действий Наполеона по отношению
к испанской династии посягательство на независимость всех древних династий,
готовилась взяться  за оружие, считая, что  если Испания будет покорена, то
погибнет  и  она  сама.  Ей казалось,  что  наступил  последний момент  для
спасения,  что  она  делает  политическую  диверсию,  выгодную  для  нее  и
диктуемую задачами ее самосохранения.  Эти взгляды, хотя бы они были только
лишь проектом, не могли укрыться от проницательности императора Наполеона и
в   настоящий    момент   ставили   его    в   затруднительное   положение.

Общественное мнение  в Европе и даже  во Франции расценивало испанские дела
как  политическое  посягательство против  слабого,  обманутого и  неловкого
союзника.   Эти  события   были  мало   известны;  о  них   толковали  лишь
неблагожелательные  люди, присоединявшие  к своим упрекам  утверждение, что
эта  новая война еще  больше отсрочит  заключение мира с  Англией, которого
жаждали все, так как  война с Англией служила предлогом для оправдания всех
жертв.  При   таком  положении   вещей  императору  Наполеону   важно  было
воздействовать  на общественное  мнение  фактом своего  полного согласия  с
Россией; это согласие должно  было, с одной стороны, произвести впечатление
на Австрию и внушить  Англии менее враждебные мысли, а с другой - явиться в
глазах  публики  как бы  санкцией  зарубежных событий;  такая санкция  была
весьма  полезна  в  тот  момент, когда  в  нашем  тылу  росло всякого  рода
недовольство. Доказать Европе, что  только одна Англия отказывается от мира
и продолжает проводить  систему истребления континентальных государств, это
значило  бы  расположить общественное  мнение  в  пользу императора.  Чтобы
добиться этой  цели, надо было сделать шаг,  который показал бы, кто именно
все время  отказывается от мира, а чтобы  придать этому шагу черты большого
события, нужно было свидание монархов.

Так как испанские дела приняли дурной оборот и война в Испании не окупалась
за  счет   этой  страны,  то  император,   принужденный  порыться  в  своих
собственных  сундуках,  стремился  поскорее  покончить с  нею.  Вынужденный
делать  новые  наборы  и  даже отправить  в  Испанию  большую часть  войск,
находившихся  в Германии, он  мог поддержать  свое влияние в  Германии лишь
продолжая оккупацию  крепостей и  части территории. Но Россия  была в такой
мере  заинтересована   в  удалении  французских  войск   от  ее  границ  и,
следовательно,  в  эвакуации  территории  дружественной  Пруссии,  что  это
обстоятельство превращало продолжение оккупации прусских крепостей в весьма
деликатный вопрос [26]. Только император Наполеон  мог в данный момент дать
согласие на  то, чего потребуют обстоятельства,  и даже отказаться от своих