Но именно  этого в Вене  не знают. Венский кабинет  хочет только возбуждать
беспокойство;  в  результате вооружаются,  угрожают  друг другу,  расходуют
деньги, раздражаются, и приходится  прибегать к пушкам. Спора нет, я вполне
доволен, что  австрийский император  остался дома, так как  мне пришлось бы
вразумлять здесь  двух противников вместо одного.  Но он не приехал, потому
что он готовится к войне; он не знал бы, как ему объяснить свои вооружения.
Для государя  всегда затруднительно лгать прямо  в лицо. Он предоставил эту
задачу  Винценту,   которому,  впрочем,  не  придется   жаловаться  на  мои
нескромные  вопросы, так  как  я знаю,  какой  линии мне  надо держаться  .
Уверены  ли  вы,  -  спросил  меня  император,  - что  приезд  Винцента  не
согласован  с Румянцевым  и что  нет какого-то  соглашения, уверены  ли вы,
наконец, что  в связи  с этим приездом не  возникнут некоторые предложения,
некоторые проекты, касающиеся Пруссии?

Эта  мысль, по-видимому,  сильно беспокоила  императора. Я уверял,  что его
сомнения не имеют оснований, что русские были действительно изумлены, когда
увидели  здесь  Винцента, что  петербургский  и венский  кабинеты в  данный
момент переживали скорее период  обострения отношений, чем период взаимного
доверия; что же касается Пруссии, то Россия, конечно, весьма заинтересована
в ее судьбе; ее собственное положение требует этого.

-  Александр,  -  продолжал  император,  -  заинтересован  прежде  всего  в
заключении мира  с Англией. Если бы  австрийский император приехал сюда, то
его присутствие было бы  полезно, поскольку оно придало бы больший вес тому
демаршу, который мы предпримем  по отношению к лондонскому кабинету; но при
его  проектах  ему должно  быть  неудобно принимать  на себя  обязательства
против  тех, кто  в  близком будущем  будет, конечно,  его субсидировать...

Я  сказал императору,  что впечатление,  произведенное в  Европе похищением
Фердинанда, может  вызвать как в Вене, так и  в Петербурге опасение, как бы
император  не разыграл плохой  фокус с  теми государями, которые  приедут в
Эрфурт.

-  Ба! Вы думаете?  - сказал  император, - Австрийскому  императору помешал
приехать  другой  мотив.  Он  послал Винцента,  чтобы  разведать  намерения
Александра и  выяснить, твердо ли он придерживается  союза или же его можно
отколоть от  него. Надо  присматривать за его демаршами.  Так как австрийцы
еще не готовы и  так как их коалиция еще не налажена, то они хотят выиграть
время.  И я  тоже, -  оживленно продолжал  он, -  хочу выиграть  время. Мы,
следовательно,  хотим  одного  и  того  же; это  будет  продолжаться,  пока
окажется возможным.

Постоянный припев императора заключался  в том, что если Александр является
его  другом, то  Россия  должна откровенно  идти вместе  с ним  и совместно
выступать  против Австрии,  не  думая о  Германии, а  тем паче  об Испании.

Во  время  последних  бесед  со  мною  император  распространялся  о  своих
умеренных  и миролюбивых планах  по отношению  к Германии; он  проявил даже
большое  желание успокоить  Австрию  и найти  подходящий способ  для этого.
Отвечая на мои рассуждения,  которые он шутя назвал критикой своих идей, он