нравственность воплотилась в том, что говорил Иов о человеке,и Высшее Начало
преисполнилось состраданием к человеку, поэтому повторим тривиальную истину:
главное  сокровище  человека  -  мудрость его.  Иов, прокаженный, в  язвах и
ранах, сидящий в рубище на пепе-лище дома своего, оплакивающий  смерть детей
ипотерю богатства, говорит:
     А мудрость - где она обретается,
     И где оно, разума место?
     Не знает человек дороги к ней,
     И не находится она на земле живых.
     . . .
     Бог один знает дорогу к ней,
     И Он лишь ведает место ее.
     . . .
     "Вот страх Господень - это и есть мудрость,
     И удаление от зла - разум".
     Если  бы человечество  поверило этим словам,  почувствовало ра-дость от
осознания  Истины,  то не  появилась бы формула  зла:  "уби-вайте, убивайте,
убивайте  - я  беру  на  себя  ваши грехи".  Сверхчело-век  -  вне Бога, вне
человека.
     Удаление от зла - разум. Но человек не  услышал Бога, потому и не знает
- зачем страдание.
     Если  мудрость приходит через страдания, то  все страдания человеческие
можно понять  и объяснить. Вопрос Ивана Карамазова страшнее: страдания детей
зачем нужны  Богу, страдания матерей их, несущих двойную боль - и за себя  и
за ребенка, - чем оправданы? Иван Карамазов говорит от имени самых невинных:
там, в бесконеч-ности и  вечности, они свидетельствуют перед  Богом, а здесь
на земле, кто в ответе  за их страдания? Неужели смысл их страдания  в  том,
чтобы  Бог  именно их  услышал? Иван  Карамазов бросает Богу  самый страшный
ответ  человека  -  не  хочу,  чтобы в конце времен,  когда все  воскреснут,
восстанут  и  поймут друг  друга, не хочу,  чтобы мать прощала убийцу своего
сына. Бог простит, убиенный, если может, простит, а мать не должна простить.
С человеческой точки  зрения гораздо справедливее погрузиться в вечную тьму,
превратить-ся в прах,  смешаться  с  пылью вселенской, чем простить  то, что
простить невозможно.
     Карамазовский  вопрос  весьма  актуален,  но  его  можно  поставить  по
другому:  нужно  ли  было  человека  создавать  свободным, чтобы  на вершине
цивилизации  в  самой  образованной  стране  мира  совершенно  свободно  "по
совести" поощрялась  смерть трех  миллионов  детей? Три  миллиона  еврейских
детей, умерших  в гетто от голода  и побоев,  сложенные штабелями скелетики,
сожженные  в  одной яме;  поезда  детей в Дахау,  Освенциме, Треблинке,  где
малышей раздевали, аккуратно отбирая платьица, кос-тюмчики, ботинки, стригли
и вели в  газовые камеры.  Что услышал Бог в  их  криках  за  пять  минут до
смерти? Какой  ответ Он даст  челове-честву?  И  вместе  со страданиями всех
детей,  о  которых  говорит  Иван, неискупленными  страданиями,  что  за мир
сотворится?
     Понадобилось пятьсот лет, чтобы праведный Иов, засвидетельствовав-ший о
человечестве, вызвал сострадание Всевышнего и воплощение Его на родине Иова,
в  Иудее, в образе правоверного еврея  Иисуса,  ко-торый  провозгласил  одну
крамольную по тем временамистину:  все человечество достой-но  сострадания и
спасения. Воплощение  Христа  было предвозвещено  возвращением Иова к  новой