берегу громадные  камни,  подворачивая ступни ног в трещинах спускающихся  к
самому морю скал мы продвигались к заветной цели. Сейчас, когда до места где
мы  стояли  лагерем ровно год назад оставалось каких-то 3-4 жалких километра
отступить и дождаться утра было бы просто глупо. Стиснув зубы мы тащились по
гремящим под ногами  плоским камням, по шуршащему, забивающемуся в кроссовки
песку,  перешагивая через  лежащих  в  спальниках  прямо  под открытым небом
людей, шли,  чтобы забраться  в самую  западную  оконечность Лисьей  Бухты -
кусок каменистого пляжа и высокий холм на склоне которого образовалось очень
удобное  для лагеря  плато  -  место  которым каждый из нас грезил в течение
целого года. Обогнув последний врезающийся почти в самое море холм, мы вышли
к  Чушке -  маленькой бухточке  входящей  в  состав  Лисьей. Встречайте,  мы
вернулись!

     Знаменитое плато, слава Богу, оказалось не занятым. Даже внизу, там где
раньше стоял лагерь Сереги, тоже никого не было. Изначально мы хотели встать
внизу  - плато  казалось слишком  маленьким для того  чтобы разместить всех.
Возводить  палатки  глубокой ночью было бессмысленно  и,  расстелив  коврики
прямо на земле, мы крепко заснули. Утро вечера мудренее.

     Едва  проснувшись мы слетали к морю, и искупавшись принялись за дела: я
с Сявой  отправился на поиски дров, а Сима,  Татьяна и  Лена ушли  за водой.
Водоносы прихватили  с  собой громадную 40  литровую бочку,  крепко-накрепко
привязав  ее  к двухколесной телеге.  Бочку  и  тележку мы  тащили  с самого
Ярославля и рассчитывали с ее помощью решить вопрос доставки пресной воды. В
лагере, вернее у сваленных в кучу рюкзаков остались Старый и Макс.

     Вопрос где нам добыть сухих  дров решился  сам собой:  мы  знали  здесь
каждый  уголок и  сразу направились к знакомым холмам.  Солнце уже  начинало
жарить наши  спины, когда  мы  вовсю сражались с колючим  сухим  кустарником
обступившим  нас  со  всех  сторон.  Вдоволь  намахавшись  топорам  и  найдя
громадную кучу дров  вполне достаточной, мы как подкошенные упали на плотный
пушистый ковер из сухой, выгоревшей на солнце травы - перекур.

     Далеко-далеко в  небесной лазури  плыли  снежно-белые облака.  Раскинув
руки  мы лежали и смотрели в голубое бездонное небо. Горячее дуновение ветра
доносило  до  нас  шум  морских  волн;  мы  тонули в  глубине  небосвода,  и
становились маленькой частичкой этого бесконечно прекрасного мира.

     Не знаю сколь долго  это продолжалось, но когда мы очнулись солнце было
уже высоко и  нам было пора отправляться в лагерь. Вязанки наши были  похожи
на  два огромных  веника и  волоча  их  за собой  мы  поднимали столб желтой
дорожной пыли. Вот мы и у моря, остается перейти Мертвую Бухту и мы дома. Но
зачем насиловать себя непрерывным перетаскиванием тяжелой ноши - мы падаем в
теплое  и ласковое море и оно как рукой, снимает  усталость, восстанавливает
силы - ну вот теперь можно идти дальше.

     Вернувшись в лагерь, мы нашли его в том же состоянии, в каком  оставили
его несколько часов назад. Макс и Старый никак не могли  решить на  какой из
стоянок  ставить   палатки:  вариантов  было  два  -  избрать  лагерем  наше
прошлогоднее   место,   либо   остаться  здесь,   в   "харькiвском"  лагере.