Подбрасывая ногами камешки, он свернул на мою улицу.
   - Завтра вечером, - сказал я Стиву. - Надо выбрать подходящее время.
   - А что мы ему сделаем?
   - После того, что он  сделал  -  что-нибудь  такое,  что  ему  сильно  не
понравится.
   - А что? Он же толстокожий, как носорог.
   - Дай мне время, - ухмыльнулся я.
   От Лаун-авеню просто разило обыденностью. Улица из  викторианских  домов,
обсаженных липами, весной имеющими жалкий вид.  Детишки  на  велосипедах,  и
кто-то играет на пианино за открытым окном.
   На Лаун-авеню я прожил всю жизнь. И ничего особенного в ней  не  находил,
но Стив считал ее шикарной.
   - Понимаешь, я тут даже ни разу не видел на мостовой собачьего дерьма,  -
говаривал он.
   - Это потому, что у всех наших собак при рождении зашивают  задницы.  Вот
лежишь ночью в кровати и слышишь, как они в своих  конурах  взрываются,  как
воздушные шары.
   Мы шли по дорожке к моему дому, и Стив спросил:
   - Чистый?
   - Хотелось бы.
   Я оглядел свой пикап. Это не была последняя шикарная  фордовская  модель,
но это была моя машина, за нее деньги  заплачены.  Я  сам  ее  перекрасил  в
огненно-красный цвет и белым над решеткой  радиатора  нанес  имя  -  Бешеный
кобель.
   Джек  Атен  очень  смеялся  бы.  Иногда  мне  кажется,  что  я  выкидываю
наполовину кретинские штуки, только чтобы повеселить его призрак.
   - Чист, как слеза. - Я потрепал машину по крылу.
   - Ну, ты же не думаешь, что он такой дурак, чтобы повторить то же самое.
   - А почему бы и нет, Стив? У него воображения - как у гусеницы.  Если  он
узнал хороший прием, он его будет повторять ad nauseum.
   - Ад - что?
   - Пока нас не вытошнит, Стив.
   - А сейчас у нее вид вполне ничего. - Стив провел пальцами по  краске.  -
Без царапин.
   - Видел бы ты ее вчера. Спущенные шины - и  он  всю  ее  вымазал  говном.
Краску, стекла, фары - все.
   - Вот сволочь!
   - Присохло, как бетон. И еще я тебе знаешь что скажу?
   Стив поднял брови.
   - Это было не собачье говно.
   - То есть...
   - То есть это был Слэттер в чистом виде. Я целый день не мог  забыть  эту
вонь.
   - И что теперь?
   - Теперь пойдем в дом и решим, как мы ему отплатим.
 
 
   - Привет, Стив! Как твой  папа?  Мой  папа  поднялся  и  сел  на  диване,
стряхивая крошки пирога со свитера.