Имя его - Александр Солоник. Оно внушало ужас многим: от седых, сос-
тарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и
пересылках воров в законе; от не в меру борзых авторитетов новой форма-
ции, именуемых чаще "отморозками", до респектабельных, уверенных в себе
и своей охране банкиров и бизнесменов. "Киллер номер один", "безжалост-
ный наемный убийца мафии", "самая загадочная фигура современной крими-
нальной истории России", наконец, "Александр Македонский" - так именова-
ли сидевшего теперь перед Адвокатом человека, пристегнутого к столу на-
ручниками...
Первым начал Адвокат. Кашлянул, зашелестел пачкой сигарет и, закурив,
произнес:
- Понимаешь, Саша, экспертиза установила, что во время перестрелки на
Петровско-Разумовском рынке все пули были выпущены из твоего пистолета.
Одних только милицейских трупов - три. Сам понимаешь, против очевидного
не пойдешь. Конечно, можно обратиться к прокурору, ходатайствовать о
повторной экспертизе, но это наверняка будет расценено как затяжка вре-
мени.
Подследственный поморщился - он берег здоровье, не курил, и сигарет-
ный дым всегда раздражал его. Удивительно, но слова об экспертизе, похо-
же, особо не взволновали Солоника. Взглянув на Адвоката, он ответил:
- Расстреливают у нас не более десяти процентов. А до расстрела...
еще дожить надо.
Странно было слышать эти слова от подследственного, на которого пове-
сили больше десятка убийств; последнее же замечание о том, что "до
расстрела дожить надо", и вовсе заставило Адвоката вздрогнуть.
- Пойми, - он стряхнул сигаретный пепел, - мне ведь тебя защищать...
Необходимо выработать тактику, стратегию, мне нужно знать - что призна-
вать, а что ставить под сомнение.
Солоник вздохнул:
- Да ладно... Какое это теперь имеет значение?!
Они говорили, как и обычно, часа полтора. Удивительно, но подс-
ледственный, которому, несомненно, грозила высшая мера, выглядел куда
более спокойным и уверенным, нежели защитник. Он улыбался, переводил
разговор на какие-то пустяки - мол, хорошо бы снять фильм или написать
книгу о его жизни.
Глядя на него, Адвокат невольно думал: так может вести себя человек,
наверняка уверенный в своем будущем, или тот, кто уже со всем смирился,
или, в конце концов, просто сумасшедший. На второго и третьего его кли-
ент никак не походил...
А последние слова Александра Македонского прозвучали и вовсе странно.
Перед тем как в кабинете появились конвойные, он, рассеянно улыбнувшись,
произнес:
- Ну, до встречи... Впрочем, как знать: свидимся ли мы еще?
Сидя за рулем своей "БМВ", Адвокат неторопливо катил по запруженным
автомобилями улицам вечерней Москвы.
По соседним рядам Ленинского проспекта проносились автомобили и сиг-
налили, толкались перед перекрестками, суетливо перестраиваясь из ряда в
ряд; по грязным, мокрым тротуарам спешили озабоченные прохожие.
Настроение Адвоката было сумрачным и печальным: воскрешались события
минувших месяцев, и ничего радостного для себя он в них не находил.