- В Суссекс. Рядом с Седлзкомбом. Вы как раз успеваете к вечерней
зорьке.
- Вечерней что?
Она проскочила между автобусом и бензовозом и затем сказала:
- Перестаньте разговаривать. Там на полочке перед вами есть журналы.
Я поковырялся немного и опустил полочку. Там были последние номера
"Вог", "Филда", "Иллюстрейтид Лондон Ньюс", "Плейбоя" и "Ривалля". А также
наполовину опустошенная коробка с сигарами "Боливар Пети Коронас". Я
закурил сигару и откинулся на сиденье с "Плейбоем".
Когда мы выехали из города, она погнала машину так, словно жалела, что
бог не дал ей крылья, и втайне надеялась, что если она поедет достаточно
быстро, то машина, возможно, и взлетит. Любой, ехавший в машине, может
быть, и не услышал бы тиканья часов в тишине, но он бы точно услышал, как
мое сердце бьется о мое небо. Я начал сожалеть о своем поспешном решении.
Симпатичная цыганка заходит в твою контору в платье от Фата, которое стоит
почти столько же, сколько выкуренные тобою за год сигареты, вызывающе
смотрит на тебя и вот ты, отбросив все благие намерения, снова за работой,
вместо того чтобы отдыхать.
Я не пытался следить, куда мы едем. Но вся дорога заняла часа полтора.
Наконец, мы свернули с шоссе, проехали через главные ворота парка, столбы
которых были украшены каменными гончими псами, каждый из которых держал
щит. Я не смог разобрать девиз на щитах, потому что мы ехали слишком
быстро. Затем мы проехали около километра по парку. Впереди я увидел массив
загородного особняка, но не успел хорошенько рассмотреть его, так как мы
свернули с главной парковой дороги и поехали по боковой, между буками и
елями, под которыми росли грязные, неприятно влажные на вид рододендроны.
Мы миновали деревья и боковая дорога закончилась большим круглым
пространством для удобства разворота машин, за которым возвышался поросший
травой вал.
Джулия развернула машину и остановилась. Пока я вылезал и подходил к
ее двери, она продолжала сидеть на месте.
- Бодрящая поездка, - сказал я. - Тоник для нервной системы. Когда вы
будете ставить ее в конюшню, хорошенько пройдитесь по ней щеткой и дайте ей
горсть овса. Но не давайте ей пить какое-то время. Как-нибудь вы можете
вывезти меня на "Фейсл Веге" и мы действительно хорошо проведем время.
Она задумчиво посмотрела на меня сверху вниз, а потом снизу вверх,
словно я был предметом антикварной мебели, высоким комодом на ножках или
чем-нибудь подобным, который, как она считала, может ей подойти, и затем
сказала:
- В вас есть что-то. Совсем немного, и я боюсь, вы слишком много
ставите на это что-то.
- Просто давно не было практики. Все, что мне нужно, - это несколько
дней на свежем воздухе. Так где папа?
- Папа - это тот человек, с которым вам нужно быть чертовски любезным.
Я вдруг понял, что сорвало меня с уютного конторского кресла. Она была
человеком, с которым можно обходиться и так, и так. Обойдись с ней
неправильно, погладь ее против шерсти и перед тобой будет если не враг на
всю жизнь (всегда надеешься на лучшее), то человек, который вычеркнул тебя
из своей памяти. Но поведи себя с ней правильно, прикоснись к ней умелой,
искусной рукой мастера, и тебя ждет усыпанный звездами карнавал. Но на это