Юрий Качаев.
    Тађжка.



Юрий Григорьевич Качаев родился в 1937 году в сибирском селе Бражное. В
трудное военное время учился в сельской школе, затем окончил институт
иностранных языков. Трудовая деятельность писателя связана с детьми: он
работал учителем, сотрудничал в газете "Пионерская правда" и журнале
"Пионер". Юрий Качаев много ездит по стране. Он побывал на Памире, в
тундре, на Курильских островах - у пограничников, археологов, моряков. И
поэтому "география" его книг (а их больше пятнадцати) так обширна и самые
разные люди живут в его рассказах и повестях.

В ДОРОГУ

Ночью к избушке приходили волки. Они садились у старой подсоченной сосны и
начинали выть. Василий Петрович дважды вставал, брал ружье и выходил за
порог.

Вой сразу стихал, потом раздавалось короткое "буоахх" и скрипел снег.

Тађжка представляла волчьи следы на зернистом лунном снегу, пугалась и
натягивала одеяло до подбородка.

С рассветом Василий Петрович взял широкую деревянную лопату и, пока Тађжка
кипятила чай, расчистил сугробы вокруг зимовья. За оттаявшим окошком
темнела стена бора.

Тађжка торопливо глотала чай из толстой эмалированной кружки; чай был
горячий, и в него пришлось бросить осколок мерзлого молока. Молоко Тађжка
не любила. Когда отец приносил из деревни ледяные, каменной крепости круги,
Тађжка снимала с них ножом только желтые шапочки - сливки. Если их посыпать
сахаром, получается почти мороженое.

Последний раз Тађжка ела мороженое в Красноярске, куда они с отцом ездили
по делам. Город был большой, но не такой шумный, как Москва. В памяти у
Тађжки остались широкие прямые улицы, обсаженные сибирскими кленами, лысая
громада Караульной горы с часовенкой на вершине, тонкий шпиль речного
вокзала, зеленоватая солнечная гладь Енисея и белые пароходы на ней. И ещђ
запомнилось здание Лесотехнического института, куда отец заходил повидать
какого-то товарища.

Позавтракав, Тађжка сложила в рюкзак книги и стала одеваться.

- Я тебя провожу, - сказал Василий Петрович. Они вышли, надели лыжи и
заскользили по следу, который вчера проложила Тађжка. Пар от дыхания сразу
смерзался, и воздух чуть слышно шелестел, как будто в руках разминали шелк.

В стороне от лыжни снег держал плохо, но Тађжка все время сворачивала в