контексте  может  пониматься  именно  как  пристанище, смерть -- как лишение
места. Падение тела оказывается не просто способом физического  умерщвления,
но   и   способом  выталкивания  из  места.  Николь  Лоро  показала,  что  в
древнегреческой трагедии самоубийство героинь через повешение  --  aiora  --
ассоциируется с полетом птицы и освобождением, бегством (Лоро 1987: 17--20).
Падение  Фаркухара  с моста делает невозможным его движение по лесной дороге
(жизни). Но сам момент падения, парадоксально выбивая Фаркухара из  "места",
предназначенного для живых, открывает для него некое новое измерение.
     Фаркухар  попадает  под  мост, где силовые поля места трансформируются.
Помните, у Хайдеггера: "... там, где мост покрывает по-
     12
     ток, он поднимает его к небу, забирая его на  мгновение  под  сводчатый
пролет  и  затем  вновь  выпуская  его  на  свободу". Свод моста деформирует
"место" реки, как бы поднимая ее вверх и затем вновь освобождая ее. Там, где
мост  пересекает  поток,   тот   перестает   разделять   берега,   перестает
функционировать  как  указание  на  их фундаментальную несводимость к некому
целому.  Вода  под  мостом  как  будто  испытывает  два  типа  динамического
воздействия,   одно   стремительно   толкает   ее   вперед,   делая   берега
несоединимыми, а второе как будто замедляет течение под напором некой  тяги,
действующей перпендикулярно ее течению и соединяющей берега.
     Фаркухар смотрит на воду сверху сквозь щели у него под ногами:
     "...  Потом  он  позволил взгляду побродить по кружащейся в водоворотах
воде течения, бешено несшегося у него под ногами. Кусок танцующей  древесины
привлек  к  себе  его  внимание,  и он проследил за ним вниз по течению. Как
медленно он, казалось, двигался!" (Бирс 1956:
     88).
     Падая вниз, Фаркухар переходит из одного "места" в другое и оказывается
как раз в той "магической точке", где динамический импульс  собирания
взаимодействует с пучком иных сил, организующих иное "место".
     Галлюцинация  Фаркухара  вызывается  тем,  что сам он воплощает ту силу
(силу падающего тела), которая позволяет ему на мгновение как бы совпасть  с
динамическими  потоками, организующими переход из "места" в "место". Все его
тело становится, подобно мосту или реке, не просто пребывающим в пристанище,
но именно стягивающим, растягивающим,  деформирующим  импульсом,  который  и
позволяет    ему    "стать"   рекой,   воздухом,   лесом,   перестать   быть
пребывающим телом. Смерть Фаркухара описана именно  как  динамический
вихрь, как взаимодействие энергий и сил:
     "Острые, пронизывающие боли, казалось, стрельнули из его шеи вниз через
каждый  фибр  его  тела  и членов. Эти боли, казалось, вспыхивали вдоль ясно
обозначенных линий разветвлений и били с невероятно быстрой  периодичностью.
Они  казались  подобными  потокам  пульсирующего  огня,  нагревающего его до
невыносимой температуры. Что же касается его головы, он не сознавал  ничего,
кроме чувства наполненности, переполненности" (Бирс 1956:91).
     Фаркухар  преображается  в тело, напоминающее реку. Боли бегут по неким
линиям тела и его разветвлениям, как по руслам, они бьются с  периодичностью
волны.   Голова   его  наполняется,  переполняется.  И  именно  динамическое
абстрагирование тела и позволяет  ему  пережить  казнь  как  галлюцинаторное
погружение  в  поду Бирс чрезвычайно подробен в своих описаниях галлюцинации
воды.
     13