главе 6 книги упоминается один  текст  Леонардо  да  Винчи,  в  котором  тот
анализирует  понятие  поверхности  как  некой  границы,  не принадлежащей ни
одному телу и одновременно принадлежащей  двум  "телам",  например,  воде  и
воздуху  над  ней  (Леонардо  1954  73--76).  Причем тела эти, как указывает
Леонардо, неразделимы -- нельзя поднять воздух над водой, не поднимая  вслед
за  ним  самой  воды.  Это  явление  объясняет  образование  ряби  и волн на
поверхности жидкости Волны оказываются не чем иным, как отражением  на  воде
движения  воздушной массы (ветра). При этом деформация воздуха как отпечаток
воспроизводится в воде лишь благодаря  существованию  поверхности  --  общей
границы между телами
     Эти  размышления  Леонардо  стимулировали  мою  работу  над  некоторыми
аспектами "поэтики деформаций". Деформации всегда возникают  на  поверхности
(в глубинах воды рябь невозможна) и всегда касаются двух тел, между которыми
располагается поверхность. Такое понимание деформации позволило связать ее с
воздействием  сил, нередко чисто физических. Упомянутые в подзаголовке книги
"диаграммы" отсылают именно к силовой стороне деформаций  Под  диаграммой  я
понимаю  как  раз  след  динамического процесса, невозможного без приложения
сил.
     Но  главное,  размышления  Леонардо  позволили   подойти   к   описанию
деформаций телесности вне системы психологических мо-
     5
     тивировок.  Вопрос,  который  я  задал  себе несколько лет назад, когда
начал работать над этой книгой, и ответ на который приходил лишь постепенно,
может  быть  сформулирован  следующим  образом:   "Что   означают   телесные
деформации, например, гримасы или конвульсии?" С самого начала для меня было
ясно,  что  такого  рода  деформации  не  могут  быть  объяснены  в терминах
психологии, что тело здесь функционирует наподобие машины, вне  сознательных
психологических мотивировок. Гораздо более адекватным выглядело объяснение в
рамках  представлений  о миметизме. Тело как будто повторяет поведение иного
тела.   Мой   друг,   философ    Валерий    Подорога    предложил    понятие
"психомиметического  события",  то  есть  такого  телесного  события, когда,
например, скорость письма (в частности, у Достоевского)  через  миметические
механизмы  передается  телу  персонажа,  которому  приписывается  повышенная
динамика. Но эта же скорость письма воздействует на читателя, включая его  в
сферу "психомиметического события".
     Разным  формам  миметизма посвящены в основном первая, вторая и восьмая
главы книги. Однако само  понятие  поверхности  позволило  представить  себе
миметический   процесс   не  просто  как  некое  подражание,  а  именно  как
"впечатывание" оттиска в поверхность, то есть  в  границу,  разделяющую  два
тела  и  принадлежащую  одновременно обоим телам. Толчком к такому пониманию
миметизма послужили некоторые наблюдения Жана Пиаже над практикой имитации в
раннем детстве. Пиаже заметил, что  у  новорожденных  плач  другого  ребенка
вызывает  "голосовой  рефлекс  из-за  смешения  со своим собственным плачем"
(Пиаже 1962 - 7) Речь идет о неком первоначальном неразличении  между  своим
телом  и  телом  другого.  Постепенно, однако, такая ассимиляция чужого тела
опосредуется Движения чужого  тела  начинают  проецироваться  на  внутреннюю
схему  тела, которую усваивает ребенок Таким образом, различие между собой и
другим начинает формироваться как различие  между  внешним  (чужое,  видимое
тело)   и  внутренним  (свое,  невидимое  тело)  Происходит,  следуя  Пиаже,
"постепенная ассимиляция видимых движений лиц других с невидимыми движениями