кассету. Я бы мог быть неплохим фотографом. Но это - не для меня. Пора!
Взвожу затвор, ловлю свой объект в прицел. Затаил дыхание ... нажал спуск.
И никто ничего не слышал - мое ружье - фоторужье, я не террорист, я -
шпион. Теперь нужно перенести слежку в центр города - там кинотеатры,
дискотеки, праздно-праздничная толпа. Никому нет дела до парня с кофром
через плечо. Объект не догадывается о слежке. И не нужно. Пока. Потом я сам
заставлю себя заметить. А пока что я только смотрю, запоминаю,
фотографирую. Щелк, щелк, щелк ... общий план ... крупный план ... анфас
... профиль ... опять анфас. Все остановки, все контакты. Сегодня контактов
почти нет. Это хорошо, никаких дополнительных линий. Все просто, все
понятно, все ясно. Две кассеты заполнились снимками, объект опять на месте.
Мысленно прощаются с сонным сторожем. Вечер, но у меня еще много работы -
обе кассеты должны превратиться в глянцевые листки. Долго, внимательно
смотрю на снимки - сегодня они особенно удачны. Прячу всю стопку,
посторонний глаз их не увидит. Хотя нет, один, наиболее удачный снимок я
оставлю на столе. Завтра я перехожу к следующему этапу операции. Завтра я
сам в открытую подойду к объекту моего беспокойства. Возможно, завтра я
стану диверсантом - я поцелую ее.

                                     --

                                 Лабиринт.

     В глазах моих темно, но я уже полностью ощущаю мир вокруг себя. Тело
влито в кресло, ноги на нужных педалях и нажимают на них ровно столько,
сколько надо. Руки уверенно манипулируют рукоятками. Я управляю своим
движением. Трещина на побеленной стене была сравнительно небольшой.
Сравнительно с другими трещинами. Сравнивать же ее с собой мне бы не
хотелось, да, по правде сказать, было бы некогда. Я отвернул вправо, и
крыло пронеслось в метре от этой трещины. В метре в моем измерении. Обретя
возмож ность видеть, не обрел способности удивляться. И действительно, чему
удивляться? Я нахожусь в обычном, точнее заурядном коридоре. По обе стороны
двери, повороты, за ними другие коридоры, двери, тупики, лестницы. Также
нет ничего удивительного в моем нахождении в этой тесной кабине. Одно
другому, согласитесь, не мешает. Я провожу плановый разведывательный полет.
Дело привычное, подобные полеты совершаю, как правило, раз в сутки. Пока
что все спокойно. Коридоры пустынны. Иногда я с ужасом представляю, как
какая-нибудь дверь открывается и выходит человек ТОГО измерения. Он
медленно, очень медленно поворачивается на звук двигателя, столь же
медленно поднимает руку и раскрывает ладонь. Несмотря на эту
медлительность, я не в состоянии отвернуть в сторону от этой огромной,
бугристой ладони. Еще до того, как он закроет ее, я перестану существовать.
Гоня от себя этот бред, я успокаиваюсь тем, что обычно человеку трудно
бывает поймать муху. Муху ЕГО измерения. Мух ТОГО измерения приходиться
избегать. Правда, они обычно не обращают на нас никакого внимания, принимая
за чуть более крупных собратьев. Но вся беда в том, что, глядя на муху,
нельзя с полной уверенностью сказать, в какую сторону она полетит в
следующий момент. Чтобы сбить ее, нужно израсходовать четверть
боекомплекта, поэтому разумнее всего держаться подальше от них. Последние
четыре полета я не видел этих тварей, и считаю это большой удачей.