был хозяином всего этого  бедлама.  Вид  у  этого  пигмея  был  неважнецкий:
физиономия помятая, под  глазами  синяки,  какие  появляются  после  парочки
бессонных ночей.
   - Ну и зачем она здесь? - усталым тоном осведомился он у Лонга. Речь  шла
обо мне, и его тон мне не понравился.
   - Она что-то знает о Корявом, - коротко бросил Лонг.
   - Корявый? Какой еще корявый? - Тяжело дыша, я переводила взгляд с  бугая
на коротышку.
   - Ну и что ты знаешь о Корявом? - Голос коротышки был приторно-сладким.
   - Сначала просветите  меня,  кто  это  такой,  -  пробормотала  я.  Я  их
совершенно не боялась, только разговор у нас был как у слепого с глухим.
   Коротышка посмотрел на Лонга, а тот на меня, прибавив с досадой:
   - Кончай прикидываться, ты про кого меня спрашивала?
   - Вот именно, спрашивала! - подхватила я. - Я вас спрашиваю о нем,  а  вы
меня  о  нем  же.  Это  как-то  нелогично.   -   Пускаясь   в   эту   сугубо
формалистическую дискуссию, я намеревалась оттянуть минуту, когда  прозвучит
следующий вопрос: ?А зачем  он  тебе  понадобился??  Что  бы  такое  мне  им
наплести? В бывшие одноклассники и друзья детства Урфин  Джюс  мне  явно  не
годится, к тому же в таком случае я бы, по  крайней  мере,  знала,  как  его
зовут.  А  как  насчет  случайного  знакомства...  Гм-гм,  трудно  придумать
что-нибудь путное на ходу.
   Коротышка продолжал демонстрировать мягкость и обходительность. Притворно
попеняв бугаю: ?Ну что ты разорался на девушку, совсем напугал!?,  он  якобы
заботливо приобнял меня за плечи и стал настойчиво подталкивать  к  двери  в
служебное помещение, в котором я тоже успела побывать в прошлый раз:
   - Пойдем, милая, поговорим спокойно, по душам... Я заупрямилась:
   - А здесь, что ли, нельзя? И здесь можно поговорить...
   Хоть  коротышка  и  выглядел  совершенно  тщедушным,  объятия  его   были
прямо-таки стальными, я чувствовала себя в них как в  клетке:  ни  туда,  ни
сюда. Он без труда затолкал меня в темный коридор, а уже оттуда - в ту самую
комнату, в которую я накануне по неосторожности влетела, так  сказать,  пала
жертвой собственного любопытства.
   - Располагайся, располагайся.  -  Коротышка  подтолкнул  меня  к  дивану,
стоящему слева от двери.
   Я покорно припечаталась к скрипящей кожаной обивке  и  на  всякий  случай
наметила пути отхода, которые были немедленно отрезаны, поскольку Лонг встал
у двери, как часовой, и демонстративно сложил руки на груди.
   Коротышка уселся за  стол  и  принялся  с  таким  неподдельным  интересом
рассматривать собственные руки, словно увидел их первый раз в жизни.  Что-то
углядел, выдвинул верхний ящик стола, блеснул каким-то маленьким  предметом,
щелкнул и снова полюбовался своей правой рукой, уже удовлетворенно. Заусенец
срезал, догадалась я.
   Щипчики - а это были щипчики -  коротышка  оставил  на  столе  и  перевел
взгляд на меня:
   - Так зачем тебе Корявый?
   Я покосилась на Лонга и вздохнула:
   - Да я не совсем уверена, что тот, о ком я спрашивала, и есть этот ваш...
Корявый... Может, мы все-таки о разных людях говорим.
   - Да она его точно описала! - не удержался от комментария Лонг.
   - Да мало ли похожих людей! - возмутилась я.