жалюзи?, вчера убили, и,  может,  он  все  еще  лежит  в  той  недостроенной
многоэтажке, в пыли. Я еще  немного  постояла  у  дверей  наглухо  запертого
офиса, не зная, что предпринять дальше.  А  потом  меня  окликнула  дородная
мороженщица, скучающая под зонтиком на противоположной стороне улицы. Она-то
и сообщила зычным голосом:
   - Сегодня они не появлялися. Клиенты ходют, ругаются, говорят, они заказы
не выполняют. - И заключила многозначительно:
   - Не иначе, очередная пирамида.
   Я перешла через  дорогу  и  купила  у  наблюдательной  мороженщицы  пачку
пломбира. Не то чтобы я так сильно хотела мороженого, особенно  на  голодный
желудок, скорее рассчитывала  получить  в  нагрузку  к  нему  еще  кое-какую
информацию. Ведь мороженщица, судя по всему, была наблюдательной особой.
   - Да они сегодня, считай, не открывались, - доложила она, отсчитывая  мне
сдачу, - девчонка-секретутка еще с  утра  смылась,  начальник  тоже  недолго
отирался. А народ ходит,  в  окна  заглядывает,  говорят,  заказы  оформили,
денежки взяли, а сами не выполняют...
   - Начальник? - Ледяное мороженое обожгло мне небо.
   - Ну да, такой блондинчик, ничего, смазливый, бабам нравится...
   Я откусила здоровый кусок пломбира, вставший колом? в горле. Пока он  там
мучительно таял, я соображала: выходит, владелец фирмы ?Окна и жалюзи? вовсе
не Урфин Джюс? Очередная ошибка в моей стройной теории: мало того,  что  он,
может, никакой и не киллер, покушавшийся на Тимура, так он еще и не владелец
фирмы ?Окна и жалюзи?.
   - Что это вы так побледнели? - Мороженщица заглянула мне в лицо.
   - Кажется... Это.., это мороженое, натощак...
   - Кто же ест мороженое натощак? - укоризненно заметила мороженщица.
   Только такие непроходимые тупицы, как я.
   Я выбросила недоеденный пломбир в ближайшую урну  и  снова  обернулась  к
своей осведомительнице:
   - Вы случайно не знаете, как его зовут?
   - Кого? - переспросила она.
   - Ну этого, начальника...
   - Откуда мне знать? Кажется, как-то... А, Константин, а  отчество  то  ли
Николаевич, то ли Александрович.
   - А фамилия, фамилия!
   - Понятия не имею, - мороженщица даже отодвинулась от  меня  с  некоторой
опаской, - мне что, я тут торгую, а они себе  там...  Мне  до  них  никакого
дела...
   - Ладно, извините, - пробормотала я и, пошатываясь, поплелась прочь.  Мне
было стыдно и перед мороженщицей, и перед самой собой. Кем, черт  побери,  я
себя вообразила, сыщицей? Хороша сыщица, ничего не  скажешь,  чем  больше  я
погружаюсь в эту историю, тем меньше понимаю. Все  мои  идеи  и  озарения  -
блеф, не успеваю как следует разогнаться, как тут  же  торможу  в  очередном
тупике. Нужно идти в милицию и каяться, пока не поздно.
   Нет, я еще погожу,  погожу...  По  крайней  мере,  одна  ниточка  у  меня
осталась - ?Розовый фламинго?. Урфин Джюс чувствовал себя  там  как  рыба  в
воде, насколько я помню. Там я что-нибудь  разузнаю,  непременно  что-нибудь
разузнаю, убеждала я себя, а мое сердце ныло, ныло и твердило  одно:  ты  не
найдешь своего Тимура. А мне всего-то и хотелось от него - заглянуть в глаза
и спросить: ?Ведь ты не причастен ко всем этим убийствам?"